Империум человечества: Омнибус (ЛП)

Кровь стекала по лицу Лиз по прозвищу «Острие Ножа». Она чувствовала, как капли соскальзывали с подбородка, вычерчивая рисунок старых шрамов, пересекая свежие раны. Лиз попробовала поднять руку к лицу. С таким же успехом можно было попытаться поднять стальную балку. Лиз уронила руку обратно на пол, перед глазами снова медленно поплыли багровые волны.

«Высоко над ульем воздух очень холодный». Лиз не чувствовала своих ног. «Высоко над ульем в разряженной атмосфере нечем дышать». Лиз попыталась сделать вдох. Он получился коротким и проник только на глубину её гортани. Лиз шарила рукой по земле, пытаясь нащупать хоть что-нибудь, что могло бы помочь.

Рука наткнулась на что-то мягкое и влажное. Лиз наощупь пыталась понять, что это. Маленькое колечко серьги, холодная, как камень кожа, кукольное девчачье личико, глаза распахнуты. Большие круглые глаза, как у котёнка.

Котёнок Кэт.

Кэт была мертва.

Лиз отдёрнула руку. Кровь прилила к голове. Девушка отпрянула от трупа, резко оттолкнувшись ногами. Вскочив, она не устояла и, покачнувшись, снова свалилась на что-то мягкое. Руки скользнули в луже чьей-то крови. Лиз чувствовала холодные объятия смерти. Под ней кто-то был. Мёртвый. Лиз начала тереть глаза, будто забитые песком. Лицо было покрыто слоями крови, и было уже не ясно, её это была кровь или чужая.

— Да чтоб меня демоны улья забрали! — простонала Лиз, в панике скатываясь с мёртвого тела.

В панике она начала хлопать руками по земле, пытаясь отыскать какое-нибудь сухое место, сухую металлическую поверхность, где не было бы луж крови. Кулак сильно ткнулся в стальной ящик. Боль пронзила руку, промчавшись спазмом до плеча, будто утыкав все нервные окончания острыми иглами. Стальной ящик. Лиз начала перебирать сетчатую поверхность, отыскивая какую-нибудь отметину. Она развернула ящик и стала искать снова. Маленькие перекрёстные насечки, как в сети переходов, которые, как она точно знала, были у неё над головой. Перекрестья под её руками резко оборвались, Лиз засунула руку вовнутрь. На дне ящика лежал гладкий диск с выгравированным на крышке медицинским крестом.

Лиз щёлкнула застежкой медкомплекта и дрожащими пальцами начала рыться внутри. Она проглотила несколько пилюль и перетянула бинтами раны. Отыскав шприц со стимулятором, встряхнула его, с удовлетворением услышав всплеск жидкости внутри. Четыре раза пришлось уколоть, прежде чем она попала в вену. Рука наполнилась теплом. Лиз откинулась на спину и впала в забытье.

«В темноте очень жарко. В темноте звуки улья так далеки». Лиз перевернулась. Болеутоляющие, как руки любовника, крепко обнимали и нежно касались тела. Они проникали глубоко под кожу. Глубоко в душу. Рисовали узоры на коже спины. Шептали непонятные слова. Втирали мысли в уставший разум.

Кэт умерла…

Она пришла с улиц. Хотела вступить в банду. Искала свой путь обрести смысл. Смысл для существования в подулье. Ей и шестнадцати то не было. Умерла такой молодой. Половина жизни больше, чем ничего. Наполовину жизнь, наполовину ложь…

Лиз молниеносно пришла в себя. Ложь. Где-то во всём этом была ложь.

Лиз озиралась, часто моргая. Над воронками в земле всё ещё поднимались струйки дыма. Электрокабели покачивались и искрили, свисая с платформ прямо над ней. Возле неё валялся распотрошённый медкомплект. Несколько ярко красных стимуляторов были разбросаны по земле вокруг неё. Лиз аккуратно подобрала их все и спрятала за отворот ботинка.

Что-то в ботинке мешало, упираясь в лодыжку. Немного повозившись с ботинком, она достала жесткую белую карточку. Гилдейские кредиты. Ложь потихоньку раскрывалась. Лиз поняла, что находится в «великолепии» накопителя сточных вод. Её облегающие брюки были порваны. Глубокие порезы рассекали мягкие ткани ноги. Её волосы, ещё недавно выкрашенные в синий цвет, сейчас стали тёмно-коричневыми, приблизившись к своему натуральному оттенку.

Лиз лежала недалеко от Бекки, Бекки Жницы. Лиз уставилась на труп. Маленькая отметка сквозного отверстия взломала кажущуюся неуязвимость тела Бекки. Сотни часов изнурительной работы с тяжёлыми грузами, сделавшей её тело по-настоящему крепким, были отброшены за ненадобностью, как и сама Бекка сейчас. Как смятая тряпичная кукла. Бекка была образцом для многих женщин подулья: сконцентрированная, сильная, с духом крепким, как сталь.

Возле Бекки лежала её пушка. Метки, за каждого убитого из этого оружия, всё ещё были такими же чёткими, как и в день, когда они были поставлены. Тот день, когда они отобрали этот тяжёлый болтган у своих соперников, Пиратов Отстойника, стал для них величайшим. Пушка из внешнего мира! Ещё и с боеприпасами! Суперприз! Эта была настоящая победа, отмечая которую они прошлись по всем барам Глубокого Города. Они надрались «Вторым Лучшим» и повырубались прямо на барном уровне.