Империум человечества: Омнибус

Большой Брувва резко опустил вниз свой правый пиломеч, но уродец откатился с его пути и резко полоснул вверх своими когтями, перерезая кабели и провода на левом предплечье Бруввы в поиске желанной плоти. Лезвия сделали своё дело, глубоко вонзаясь в кость. Зрение Бруввы резко побледнело, боль заглушила все вокруг — рев толпы, жужжание его клинков. Даже гром в его голове.

Он испытал худшую боль за последнее время. В агонии, он проревел во всю глотку. Едва заметив уродца, он подскочил и всадил свой ботинок в середину его рельефной груди.

Сила удара отбросила ассасина назад. Кисть его разорванной руки свело невольной судорогой.

Этого не должно происходить. Череполицый уродец нанес всего несколько царапин, ничего больше, но Большой Брувва потерял опору, как если бы его тело сбили ударом.

Понимание пришло к нему, когда он грохнулся на пол. Эти когти. Они отравлены, как и дротики, которые он использовал в засаде внутри кафедрального собора. Его тело чувствовало себя так, словно сгорало изнутри. И огни ярости разжигались внутри его разума.

Бейте их. Крушите их. Убивайте их.

Он даже не мог сказать, ликовали ли его последователи или же замолчали в шоке от увиденного. Все, что он мог слышать — это звуки поля боя. Единственный, монотонный боевой клич, заглушающий все вокруг. Он заставил себя повернуть голову. Достаточно вовремя, чтобы увидеть, как уродец замахнулся своим оружием навстречу ему. Нет, не оружием. Этими проклятыми когтями. Большой Брувва извернулся, суставы его экзо-костюма заныли в протесте. Когти сомкнулись, чтобы покончить с его почти бесполезной рукой. Ассасин с трудом повалил его, ломая руку под броней экзо-костюма и перекатился на спину своего оппонента. Брувва знал, что он собирается делать, даже всадив бронированное колено в грудь убийцы. Приятный поток крови брызнул из его скелетообразных губ.

С большим усилием, чем должен был, он резко протянул свою почти мертвую руку назад, повернув её так, что пиломеч встретился с собственной искромсанной рукой уродца. Зубья разрезали броню и плоть, пока не достигли костей. Ассасин взвыл. Это был первый звук, который услышал Брувва от него, алые глаза расширились внутри маски. Когда урод отдернул свою руку обратно к груди, разорванная кисть осталась там, где и была. Когти все ещё дергались. В шоке он схватился за окровавленный обрубок. Воспользовавшись моментом, Большой Брувва схватил его за горло здоровой рукой. С силой сжав её, он почувствовал, как трахея уродца изогнулась в его хватке и услышал сдавленный вздох за маской. Не такой уж и монстр он сейчас. Сними череп, оружие и доспехи — и уродец был просто ещё одним вонючим человеком, созревшим для жертвы. Ещё одна дань Горку.

Бейте их. Крушите их. Убивайте их.

Уродец беспомощно повис в руках большого Бруввы, лидер культа поднял свой приз в воздух. Никакой яд не остановит его. Никакая рана не поставит его на колени. Он Избранный. Он герольд Горка. Он триумфатор.

Большой Брувва держал уродца в воздухе, игнорируя боль. Это был его момент. Он запрокинул голову назад и присоединился к кличу своих последователей.

— Вааааааааааааа…..

Он даже не заметил движения уродца. Ничего не предвещало опасности. Минуту назад он висел в его руке, словно кусок мяса, а уже в следующую засунул обрубок своей руки сквозь решетку, окружающую голову Большого Бруввы. У него не было времени, чтобы среагировать. Кровавая культя врезалась в лицо и в мгновение ока его кожа испарилась. Воспоминания вспышкой возникли в его голове. Лужа крови, дымящаяся на кафедральном полу и проедавшая каменные плиты словно кислота.

Брувва даже не догадался, если бы он закричал. Он видел налитые кровью огромные глаза Горка, что окрасили пылающий космос, даже когда его собственные превратились в мягкое желе, вытекающее из расплавленных глазниц. Горк смеялся, закинув назад свою могучую голову, и весело хохотал.

Большой Брувва не мог почувствовать, как его хватка вокруг горла уродца ослабевает. Не мог почувствовать, как тот сильнее нажимает своим обрубком, прожигая ему череп и его мозги. Не мог почувствовать, как его колени подкосились, его тело рухнуло вниз, а экзо-скелет разбился о зазубренные развалины на полу.

Умирая, единственное, что слышал Брувва — лишь глумящийся смех, дразнящий человека, который возомнил себя орком.

Своего Избранника.

Своего дурака.

Звезды упали на Гуль Йенсен. По крайне мере, так это выглядело для Губернатора Винтера. Новые солнца расцвели на небе прежде, чем погаснуть. Огни промчались через небеса.

Это было именно то, что Брувва хотел, чтобы увидел губернатор. То, почему он оставил его в живых. День Возмездия. Пришествие Горка.

Только идиот бы стал утверждать, что взрывы в верхних слоях атмосферы были знаком. Даже если его словарный запас был не больше, чем у ребенка.