Империум. Туман с Альбиона(СИ)

Переждал дурноту, пошел к двери. На крыльце мальчишка строгал какую-то деревяшку, а теплый ветерок ерошил ему волосы. Голова Руслана кружилась. Решив немного отдохнуть, он сел на ступеньку, прислонился плечом к брёвнам дома, пробормотал, глядя на стружки, летящие из-под ножа:

- Пацан, что за деревня?

- Белый Бом.

- Сколько до Горно-Алтайска, знаешь?

- Горно чего? Неа, - мотнул головой мальчишка.

Рослав понял, что чего-то не понимает, но отнёс это на счет недомогания - голова сильно кружилась. Это заставляло мир крениться, и глазами воспринимался он как вид через трубу: не целиком, а кусками, по две-три избы вдоль раскатанного в пыль и грязь просёлка. Ладно хоть уши, пусть и глухо, словно ватой заткнутые, воспринимали гагаканье, кряканье, петушиные крики, мычание и поросячий визг - чисто сельскую озвучку.

- Вот глухомань! А в город, вообще, как добраться?

Мальчишка откликнулся:

- Староста, Тимофей Кондратьич, завтра собирались, с мобилавкой. Вон, где палисадник.

Пошатываясь, аспирант добрался к дому старосты. Крупная собака, лёжа посреди двора, похлопала хвостом по земле, как бы приветствуя, буркнула "гав" с закрытой пастью. На стук в дверь никто не ответил. Рослов вошёл в дом:

- Тимофей Кондратьевич?

Крепкий мужик лет сорока появился из второй комнаты:

- День добрый. Это тебя Мироничев привёз? С пасеки?

- Здрасьте. Мне надо в город.

- Завтра. Но ты бы отлежался, а? Мордаха красная, горишь ведь. Заплохеет в дороге, и что с тобой делать? Не зря Поля сюда бежит, - староста показал в окно, - ишь, всполошилась!

Аспирант успел задать ещё пару вопросов, удивиться, возмутиться, но Полина потребовала, чтобы он вернулся в постель, цепко схватила за рукав. Чувствуя, что сил на сопротивление не хватит, Руслан сдался и побрёл назад, в опрятный дом с вывеской: "Медицинский пунктъ". Хотя голова и кружилась, но аспирант отметил непривычный твердый знак, который в конце надписи стоял скромно, не выделяясь ростом и статью, в отличие от собрата из заголовка журнала "КоммерсантЪ". Насколько помнится, такой архаизм носил довольно странное название - "ер".

- Или "ять"?

Аспирант потёр лоб, задумался над совершенно неважным сейчас вопросом, но Полина оказалась девушкой решительной и быстро сбила его с дурацкой мысли. Она уложила Руслана в постель, поставила на кровать удобный деревянный столик на низких ножках, с которого тот с удовольствием поел. Куриная лапша с волокнами мяса, гречка и котлета - улетели вмиг. До чая фельдшер заставила принять ложку темной сладковатой микстуры, высыпала на язык больного сразу два порошка, потребовала запить киселём, а потом поставила укол.

Аспиранта прошиб пот, навалилась слабость, что веки не поднять, и он уплыл в забытьё. Когда проснулся - поздним вечером или ночью - в палате стоял полумрак, а за окном слабенько рдела заря. При неясном свете свечного ночника, похожего на бумажный китайский фонарь, Руслан сел, соображая - где же туалет?

Решив действовать "методом научного тыка" - искать за каждой дверью - он спустил ноги с кровати, нашаривая обувь. Пятка ударилась о металл, дребезжание заставило наклониться, а увидев ночной горшок, Руслан сообразил - придётся вспомнить детсадовские навыки. Встав в полный рост, он покачнулся от сильного головокружения, отчего сразу же сел и уже в такой позе зажурчал, облегчаясь. Никакого смущения при этом аспирант не испытал:

- А что? Не наяву, бред же!

Староверы?

Утром он проснулся без головной боли, и сразу, открыв глаза, задался вопросом - почему под потолком вместо привычной лампочки висела керосиновая? Гадая, как он вчера не заметил этого, аспирант спросил Полину, есть ли в деревне электричество? Та отмахнулась, опять напоила микстурой и порошками. А попутно спросила, что за татуировка у него на шее. Руслан гордо усмехнулся:

- Китайский иероглиф, который означает счастье. И приносит его.

- Да как же он может приносить христианину? Если нерусь придумала, значит, он только для них и годится. Нет, баловство это!

Тут в палату вошёл староста и сообщил, что пора ехать. Полина возразила, но после недолгого препирательства тот настоял на своём:

- Сказал, со мной поедет, значит, поедет! До города не помрешь, парень? Ну и ладно!

На улице Руслан напрасно искал взглядом столбы с проводами. И в доме Тимофея Кондратьевича роль светильника играла керосиновая лампа. Спрашивать старосту Руслан не стал, понял сам, что электрификация медвежьих углов России - дело далёкого будущего. Да и как расспрашивать, если рот полон слюной?

Наваристые щи и тушёную картошку с мясом подала полная женщина, видимо, жена старосты. Сам Тимофей Кондратьевич есть не стал, только выпил стакан крепкого чая, посматривая на аспиранта. Огненные щи и второе прогрели того до пота. Вытирая испарину со лба, Руслан откинулся на спинку деревянного стула и поблагодарил хозяйку:

- Класс! Вкуснее, чем в ресторане. Честно, вам надо шеф-поваром работать! Профессионально готовите!

Староста отодвинул пустой стакан, глянул на жену, на гостя, удивился: