Империум. Туман с Альбиона(СИ)

Поэтому ещё вчера ночью всем резидентам, работающим в Российской Империи, улетели шифровки с одинаковым заданием: "По достоверным данным, в малонаселенном или ненаселённом пункте азиатской или дальневосточной части России существует законспирированная лаборатория с ходоком. Принять меры к ее обнаружению".

Крутой поворот

Командир части огорошил Мухина с порога:

- Не знаю, зачем, но вас вызывают в Санкт-Петербург, срочно. Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, шестая Экспедиция. Вот предписание, отбываете сегодня. Надеюсь, ничего серьёзного, и вы обернётесь за неделю.

В коридоре капитан встретил майора Воронова, увидел торжествующую улыбку того и выслушал ехидные слова:

- Сочувствую. Третье отделение шутить не любит. Ну, вы ведь у нас человек самостоятельный, независимый! Желаю успешно объясниться с жандармами и особистами.

Мухинс сделал равнодушный вид, презрительно буркнул гниде в ответ:

- Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют.

Но угрозу штабного майора о трибунале он помнил, как и льстивое обхождение того со всеми особистами. А если Антон Ханаев, нормальный, вроде, парнишка, пожаловался начальству на непокорного командира заставы? Или Каиркенов, шишка немаленькая, начальник региональной канцелярии Третьего отделения, обиделся на капитана? Ну, а сестра Магдалена Баторина, инспектор Ордена, которую Мухин почти публично поставил на место - смазливая стерва! командовать вздумала! - наверняка "настучала" на строптивого командира заставы.

Раньше капитан как-то не задумывался о последствиях своего поведения, но сейчас словно со стороны на себя глянул: "Хорош ухарь! С кем я тогда встречался - всех против себя восстановил. А зачем? Потом ведь и с Ханаевым и Каиркеновым нормально, без гонора разговаривал - люди-то оказались умные, понимающие... О, дурак!"

Но раскаяние припоздало. Как говорится, поезд ушёл, да повороты остались. Такого количества отрицательных отзывов и жалоб вполне хватало для понижения в звании. Единственный, с кем отношения капитана установились сразу и замечательные, так это Ахмед Газаев. Однако искать заступничества у него или у кого бы то ни было - Мухин не собирался:

- Да что я, за свои слова ответить побоюсь? - решил он, устраиваясь в кресле рейсового дирижабля.

И спокойно заснул. До столицы пришлось лететь долго. Хорошо, компания подобралась удачная, так что два с половиной дня пути удалось скоротать за ломберным столом и в баре. Дирижабль пришвартовался к причальной мачте центрального аэропорта утром третьего дня.

К начальнику канцелярии Шестой экспедиции Мухина допустили тотчас по прибытию. В кабинете навстречу капитану во весь немалый рост поднялся очень худой человек лет пятидесяти, чью идеально накрахмаленную белую сорочку украшал галстук с родовым вензелем. Статский советник фон Бок, так звали чиновника, совершенно гражданского по внешности и повадкам, прервал рапорт пограничника словами:

- Душа моя, Дмитрий Сергеевич, без церемоний! Знаю, вы военная косточка, но мне, человеку решительно мирному, привычнее без бряцания шпор и козыряний. Присаживайтесь, побеседуем...

Беседа затянулась надолго. Николай Христианович спрашивал мнение Мухина о литературных новинках, высказывал своё, обсуждал кулинарные изыски шеф-повара ресторана "Невские зори", в котором офицеры отмечали окончание училища, интересовался взглядами на внешнюю политику...

Томясь непониманием, капитан отвечал, стараясь не вдаваться в подробности и говорить кратко. Ему казалось, что все эти разговоры - только прелюдия, и вот сейчас этот тощий седой мужчина с растрёпанными волосами задаст главный вопрос. Мухин наивным себя не считал, причину вызова давно определил и намеревался отказаться от предложения: "Благодарю покорно, но жандармом становиться не намерен!"

Однако собеседник закончил встречу неожиданно. Он встал, протянул сухую и жёсткую ладонь:

- Поздравляю! Вы зачислены в оперативный состав шестой экспедиции. Стажёром. Воинское звание, выслуга, довольствие и всё прочее - сохраняется. Завтра начинается курс подготовки. Все детали обговорите с моим секретарём. Вы хотите что-то спросить?

- Так точно!

Мухин кипел от гнева. Ему казалось, что столь пренебрежительное отношение заслуживало резкого ответа - ведь даже формального согласия не спросили! - поэтому недовольство он скрывать не стал, заявил прямо в лицо фон Бока:

- Я готовился воевать, а не слежку вести! Я боевой офицер! И...

- Душа моя, Дмитрий Сергеевич, вас потому и выбрали. Додуматься вылить опасного ходока, словно суслика из норки - ваши слова? - незаурядно. Нам требуются люди с творческим подходом. Командовать придётся постоянно, и не взводом там, ротой, заставой или батальоном. Курс прослушаете и узнаете, на что способны ходоки. А теперь извольте получить приказ у секретаря! Не смею задерживать.