Империус (ЛП)

Он посмотрел на Грозного Глаза. В его единственном настоящем темном глазу отражались схожие мысли.

Спустя мгновение они поспешно миновали своего раздраженного и запыхавшегося гонца и бросились в долину. Еще раз глубоко вздохнув и закатив глаза, Хестия отправилась за ними.

Ночь обещала быть длинной.

************

Черт побери, ну и неразбериха.

Нимфадора Тонкс знала, как вести себя в подобных ситуациях, благодаря обширному личному опыту. Начиная с попытки спрятать осколки любимой маминой вазы в раннем детстве и до ужасных событий в ту ночь в Министерстве магии Тонкс всегда старалась достойно и решительно встретить все передряги, которые посылала ей судьба. Но когда очередная передряга подразумевала, что она окажется магически запертой в здании, полном пожирателей смерти с тремя подростками и бессознательным оборотнем… Что ж. На мгновение ей захотелось поднять руки и сдаться.

Тяжело вздохнув и касаясь пальцами позаимствованной сабли, которая вернулась к своему оригинальному размеру и теперь лежала у нее на коленях, Тонкс с лязгом откинула голову назад на металлическую дверь туннеля. Гребаная дверь! Закрывшись, она отрезала их от Ребекки и лишила возможности спастись лишь по причине нескольких проклятых Мерлином метров. Если бы только они с Римусом не спорили так долго. Если бы они бежали быстрее. Если бы…

Если бы, чертово если бы. К сожалению, «если бы» не случилось, так что смирись!

«Нет, правда. Если бы Грозный Глаз слышал меня сейчас, он бы мне уши оторвал заклинанием!»

Подумай о чем-нибудь другом…

Она подняла взгляд. Чуть впереди у проема в стене, ведущего в остальную часть института, стоял напряженный Рон Уизли; его рыжие волосы были взъерошены, а кожа лица под веснушками – бледная. Он выглядел взвинченным, в одной дрожащей руке сжимая палочку, а другой удерживая деревянную дверцу. Он был наготове, как она ему и велела, на случай, если появятся пожиратели смерти, и тогда возникнет необходимость закрыть дверцу, скрывая вход в туннель и оживляя нынче дремлющее запирающее заклинание Ребекки. Тонкс надеялась, что этого не произойдет, потому что в таком случае они окажутся зажатыми между запертой с помощью палочки дверцей и металлической дверью, непреодолимой до рассвета.

Однако она не была создана для того, чтобы сидеть и ждать. Ей нужно было что-то делать, как-то действовать. Она хотела сражаться с пожирателями смерти, спасать резидентов, хотела убедиться в том, что, когда прибудут Кингсли и Грозный Глаз, им останется только прибраться тут.

Но сейчас она являлась мракоборцем, чье прикрытие могли обеспечивать только три подростка и потенциально рычащее создание. Это просто нереально. Это небезопасно. Так что она могла только ждать.

Вот почему последние несколько часов были просто пыткой.

И не только для нее.

Она снова посмотрела на Рона. Странно было использовать едва переступившего порог совершеннолетия юнца в качестве последней линии обороны, но какой выбор у нее был? Учитывая, что остальные оказались по другую сторону этой непоколебимой двери, ей не приходилось рассчитывать на помощь друзей, а Гарри, Рон и Гермиона отчаянно хотели помочь. Особенно Гарри – он едва не на стену лез от бездействия, так что, когда после нескольких часов бесплодного ожидания под доносящийся сверху вой запертых по камерам оборотней он решил разведать обстановку, Тонкс не стала останавливать его. Они лишь велела ему быть осторожным, и он исчез под мантией-невидимкой. После этого она попросила Рона занять позицию у двери, а Гермиону…

Гермионе она поручила следить за Римусом. Ей полагалось сообщить, как только тот начнет просыпаться.

Потому что она сама просто не могла этого делать. В случае…

Ее пальцы сжались на рукояти сабли, и Тонкс закрыла глаза.

Он сказал, что это было волчье противоядие, и его голос звучал уверенно. Он отключился только из-за того, что был изможден.

С ним все будет в порядке. Он будет в порядке.

Но ведь ты не можешь быть в этом уверена, не так ли?

Потому что пока они неслись к туннелю, Римус ничем не дал ей понять, что зелье сработало. Она пообещала ему. Если встанет выбор между его жизнью и чьей-то еще…

Если проснется оборотень, и она не сумеет разглядеть в его глазах Римуса Люпина, ей придется сделать это. Ей придется убить его.

И именно поэтому она не могла смотреть на него. Она не могла думать о нем как о Римусе, она не решалась думать о нем как о…

- Тонкс, - ворвался спокойный голос Гермионы в ее размышления. – Мне кажется, он просыпается.

Черт. Черт побери…

- Отойди назад.

Судя по выражению лица Гермионы, резкий тон Тонкс стал для нее неожиданностью, однако она послушно отошла к Рону в дальнем конце маленького коридора. Тонкс заметила, как они обменялись долгим взглядом, как переплелись их пальцы, а затем заставила себя подняться на ноги и посмотреть вниз.

Туда, где лежал он – оборотень Римус.