Империус (СИ)

— Серьёзно? Нет, серьёзно?! — он неверяще выпучился на неё. — Ты готова устроить мне кровоизлияние в мозг, чтобы доказать свою теорию? Не гуманнее просто прирезать, если так сильно ненавидишь? И где ты достала Сыворотку правды?

Да, Малфой совершенно точно слишком хорошо разбирался в вопросе.

— Сварила, — ответила она с нарочитой небрежностью, чтобы скрыть гордость.

— Чёртова сверх меры одарённая психопатка, — в его тоне ей почудилось восхищение, и Гермиона мотнула головой, отгоняя глупые мысли и невольное удовлетворение от того, что кто-то оценил её способности, хоть и назвал при этом психопаткой.

— Я выучила все необходимые лечебные заклинания.

— А что же ты не пойдёшь к Дамблдору? — внезапно сменил тактику Малфой. — Я немного больше доверяю навыкам мадам Помфри. Не в обиду, Грейнджер, ты реально грёбаный гений, но у неё как-то побольше опыта.

— Гарри говорил о тебе с Дамблдором, — неохотно признала Гермиона. — Директор считает, что повода для беспокойства нет.

— Но ты, конечно, знаешь лучше?

— Просто у него слишком много других, куда более важных дел, — она раздражённо притопнула. У Дамблдора постоянно была куча других дел, им всегда приходилось справляться самим, но не объяснять же это Малфою. Прорва времени уйдет, а смысла никакого. — Он ведь тоже человек.

— Это самый ебанутый на свете способ кого-то спасти.

— Если на тебе, как ты утверждаешь, нет Империуса, то и бояться нечего, не правда ли? — с некоторым злорадством улыбнулась Гермиона, ловя его на слове. Нет, ну кто бы ей нотации читал, но точно не он.

— Однако ты уверена, что есть.

— Уверена.

— И всё равно собираешься это сделать.

— Мне нужны доказательства! — Гермиона ощутила лёгкое смущение и попробовала его успокоить: — Слушай, я не мадам Помфри, но… некоторый опыт у меня есть.

Хотя на самом деле раз на раз не приходился. Даже умелые целители не всегда могли вытащить пациента с такими повреждениями. Риск был, и притом немаленький, иначе этот способ официально использовали бы в качестве проверки. Волшебники достаточно ненормальные для подобного, бога ради, один только Азкабан с дементорами чего стоил. И тем не менее они не использовали Сыворотку правды.

— Ладно, валяй, — внезапно развеселился Малфой. — С удовольствием полюбуюсь на выражение твоего лица, когда я не начну умирать.

Гермиона, не ожидавшая от него капитуляции, опешила. Уловка? Может, он надеялся, что она поверит и отступит?

— Кстати, если на мне непреложный обет молчать о чём-то, — добавил Малфой небрежно, как бы между прочим, — а ты задашь вопрос…

— Ответишь и умрёшь, знаю, — оборвала его Гермиона. Совершенно точно уловка.

— Прям само очарование, — он картинно закатил глаза, но выглядел при этом странно довольным.

Её вновь одолели сомнения. Уж не хотел ли Малфой — где-то в глубине души, — чтобы она его случайно убила? Неужели ему настолько плохо? Какие ужасы он вынужден был совершить?..

— Я намерена задать всего один вопрос. Один-единственный, — Гермиона, желая немного ободрить беднягу, сказала это самым мягким тоном, какой был ей доступен.

— Рассчитываешь, что тот, кто наложил — по твоему мнению — на меня Империус, не подстраховался таким образом? — продолжил иезуитствовать Малфой.

— Это излишне, — возразила она. — Достаточно просто приказать…

— Конечно, и куча примеров, когда люди перебарывали Империус, ничего не стоит, — хохотнул он. — Ты абсолютно права.

— Ну…

— Нет, я серьёзно. Пожиратели смерти никогда не учатся на ошибках. Давай своё зелье.

Гермиона вновь заколебалась, но тут же себя одёрнула — ведь наверняка именно такого результата Малфой и добивался: запутать, заставить сомневаться.

— Это ради тебя же! — вырвалось у неё с какими-то отчаянными нотками.

Он глянул на неё недоверчиво, вздохнул и повторил:

— Давай.

Она отрывисто кивнула и наколдовала диагностическое заклинание, точно диковинный цветок распустившееся над его макушкой сплетением цветных нитей, сложившихся в динамическую картинку, отражавшую состояние мозга Малфоя.

— Ого, — он присвистнул, посмотрев наверх, а Гермиона достала пузырёк с Сывороткой правды.

— Запрокинь голову, открой рот и будь хорошим мальчиком. Если что, у меня есть ещё.

За напускной бравадой и приказным тоном она прятала собственные неуверенность и страх.

— А если я буду плохим мальчиком, ты меня накажешь, Грейнджер? — расплылся в широченной ухмылке Малфой. От его потемневшего, обещающего взгляда Гермионе стало неуютно. Она тяжело сглотнула, строго нахмурилась и решила не отвечать, а вместо этого подошла к нему вплотную, и её рука, вылившая всё до капли — для гарантии — зелье в послушно приоткрытый рот, на удивление не дрожала.

Гермиона смотрела, как лицо Малфоя теряло лукавое выражение, а глаза светлели и заволакивались туманной дымкой безразличного спокойствия, и не чувствовала ни азарта, ни удовлетворения. Нацелив на него волшебную палочку и пристально впившись напряжённым взглядом в сложную мешанину сосудов, она спросила:

— Ты под Империусом?

— Нет.

Прошла секунда, а затем другая, но на волшебной диагностической схеме не вспыхнул ни один разрыв.