Империус (СИ)

Так странно, но они с Гарри словно поменялись местами. Если раньше ей вполне удавалось игнорировать Малфоя (не только для виду, а на самом деле почти не обращать внимания) — не считая того случая с Клювокрылом, конечно, — то теперь он бесил её невероятно; парадоксально, но прежде, с куда более несносным по общепринятым меркам поведением, эффект получался несравнимо меньше. И ведь Гермиона знала, что это даже не его вина, а направляющая свою марионетку чужая воля, но ничего не могла с собой поделать. Пусть он и завязал с откровенным хамством, но остался таким же наглым и самоуверенным выпендрёжником, каким был раньше.

— Бедный душечка Малфой, — непритворно вздохнула Парвати.

— Ой, да… — подхватила Лаванда.

— Подумаешь, не прыгаю от восторга, что он крутится рядом, так я и не обязана, нечего его жалеть.

Обе посмотрели с таким укором, что Гермиона занервничала.

— Ну что?

— Ты совершенно ничего не поняла, — всплеснула руками Лаванда. — Послушай, я не хочу тебя обидеть, но с твоей зацикленностью на учёбе и нежеланием вникать в элементарные тонкости человеческих отношений Поттера тебе не видать, как своих ушей.

Если бы чернильница начала цитировать Чосера, Гермиона удивилась бы меньше.

— Гарри-то тут вообще при чём? — она с усилием помассировала виски.

— Тогда… ты нацелилась на Уизли? — чуть нахмурилась Лаванда.

— Нацелилась? Господи, да что за глупости? Они мои друзья. Почему ты считаешь, будто с мальчиками нельзя просто общаться, без вот этого вот всего?

А что она считает Рона привлекательным, так это, во-первых, просто правда, ведь Гермиона не слепая, и более длинные волосы, которые он отпустил по примеру Билла, ему невероятно шли, это если не считать высокого роста и широких плеч, а во-вторых, совершенно ничего не значит. В Хогвартсе куча привлекательных парней, так что же, она теперь на всех на них нацелилась?

— Ну, как знаешь, — Лаванда состроила снисходительное выражение лица. — Моё дело предупредить.

— Брось, — вставила Парвати, — всё равно не поможет.

И Лаванда, разом потерявшая интерес, вернулась к излюбленной теме и принялась обсуждать с той, каково было бы целоваться с Малфоем. Гермиона сжала зубы, во всех красках вспомнив своё унижение и больше всего на свете желая сейчас заткнуть чем-нибудь уши.

— А губы у него наверняка необыкновенные, — с придыханием воображала Парвати. — Мягкие и нежные, прохладные…

Гермиона отчётливо фыркнула.

— Хочешь предложить свой вариант? — с нездоровым интересом спросила Лаванда, как будто что-то знала.

— Делать мне больше нечего, как с вами глупости обсуждать. Спать пора, — отрезала Гермиона, бросив на неё подозрительный взгляд, тщательно замаскированный под презрительный. А если они не просто так подняли эту тему и действительно что-то знают?

Но по правде, для сна было ещё слишком рано, и на самом деле ей хотелось сказать, что Парвати дура, а у Малфоя губы совершенно обычные, так что обсуждать тут нечего; и Лаванда, кстати, тоже дура. Уж лучше бы какие защитные заклинания повторили, честное слово, это хоть могло им пригодиться в реальности и однажды спасти жизнь.