Империус (СИ)

— Прости, но ничего не получится, — она развернулась, чтобы уйти и не смотреть на понурившегося Дина, не поддаться жалости — её идеал всё равно недостижим, так почему не сделать счастливым хоть одного человека, — и увидела Гарри, вместе с Роном стоявшего у подножия потайной лестницы, ведущей в гриффиндорскую башню. Он смотрел на неё иначе, словно впервые видел, а где-то на дне, как омут в болоте, притаилась злость. Может, на Дина, что тот мешал одному из лучших игроков — без ложной скромности, лучше неё играл только сам Гарри, а Кэти она уже ни в чём не уступала, несмотря на разницу в опыте — отдохнуть после тяжёлой тренировки, может, на Джинни, что она оказалась всего лишь обычной девчонкой, а не своим парнем, которым долгое время старательно притворялась.

Устроившему скандал Рону где-то в глубине души Джинни была даже благодарна, но всё равно не сумела сдержаться, чтобы не наговорить гадостей, выплёскивая затопившее её от взгляда Гарри чёрное отчаяние. Даже Гермиону приплела, хотя вот уж кто ни в чём не виноват совершенно, а теперь по полной огребёт от Рона за единственный поцелуй с Крамом, и тот, скорее, из научного интереса.

С того дня она просто не находила себе места, но поговорить о произошедшем ни с кем не решалась: Полумна просто не поймёт, у Гермионы и без всяких глупостей проблем полон рот — Джинни полностью разделяла её опасения насчёт учебника Гарри, — а с другими девчонками, даже одногодками, она так и не сумела сойтись достаточно близко. Ну не к Рону же идти за советом, право слово. Во-первых, он не понял бы, во-вторых, всё ещё дулся. И уж конечно Джинни не могла обсудить это с самим Гарри, взамен делая вид, будто вовсе ничего не случилось. Он, кажется, был не против, но иногда она ловила его странные взгляды, слишком похожие на тот, что был в потайном проходе, и понимала: он ничего не забыл.

Джинни, и без того бывшую на нервах, приближение первого матча сезона, тем более со слизеринцами, доконало. Промаявшись несколько часов без сна накануне дня икс в слишком жаркой и оттого особенно противной постели, она поняла, что уснуть не сможет, оделась и спустилась в гостиную, но там было пусто. Немного поскучав у едва тлевшего камина, Джинни вспомнила универсальный рецепт Дамблдора от любых неприятностей: чашка горячего, сладкого шоколада. Недолго думая, она решительно встала, подошла к выходу и отодвинула портрет.

У ближайшего поворота копошились две смутные тени, они тихонько переговаривались, негромко похохатывая и ковыряясь в чём-то в районе пола. Рассмотреть подробнее не выходило: свет от ближайшего окна до них практически не доставал.

Замерев от неожиданности, Джинни оглянулась — Полной Дамы на портрете не наблюдалось — и принялась лихорадочно размышлять, что же делать. Почти наверняка это какие-то шутники, решившие устроить гриффиндорцам некий утренний сюрприз. Если вспомнить о завтрашнем матче, можно с уверенностью сказать: слизеринцы. Их новоприобретённой вежливости хватило едва ли на неделю, а затем, в основной массе своей, они вернулись практически к прежнему поведению, только компашка Малфоя и квиддичная сборная продолжали ломать комедию. Честно признаться, сама Джинни подыгрывала им не без удовольствия, тихонько наслаждаясь тщательно скрываемой, но всё же заметной злостью некоторых из них, особенно скотины Вейзи, её главного соперника и лучшего бомбардира противника. Вот только не ожидала она, что слизеринцы так резко перейдут к активным действиям, и с большим опозданием заподозрила: всё это был один большой план по усыплению бдительности, долженствующий завершиться подлым и неожиданным ударом. Любой, поживший под одной крышей с Фредом и Джорджем, прекрасно знал, насколько злыми и жестокими иногда могут быть некоторые шуточки, и Джинни могла поспорить, что Гриффиндору уготована именно такая.

Она снова оглянулась на пустовавшую раму и достала палочку: вернуться за подмогой не получится, но рано или поздно её наверняка заметят. Численное преимущество смущало: делать гадость отрядили наверняка тех, что поталантливее, со старших курсов. Хоть Джинни и была подготовлена намного лучше почти любого другого студента пятого курса — наверняка даже двух, если не считать членов ОД, но столкновение предстояло не с кем-то из них, — однако парочку с седьмого ей точно не одолеть. С шестым могли быть варианты.

А ведь даже если они её не заметят, всё равно придётся устраивать наскок в лучших традициях шуточного девиза Гриффиндора «слабоумие и отвага»: закончить свою пакость она им позволить не должна — мало ли что там окажется.

Удивлённый вскрик со всей очевидностью показал: слизеринцы не совсем идиоты и по сторонам изредка поглядывали, а Джинни слишком долго думала. Однако всё бросать и срочно убегать — как она немного надеялась в глубине души — застигнутые врасплох пакостники даже не подумали, вместо этого подскочив и рванув в её сторону с явным намерением обезвредить неожиданного свидетеля, и совершенно точно не ожидали, что Джинни ринется навстречу.