Империус (СИ)

— Ты разочаровал меня, Драко, а я очень не люблю быть разочарованным. В следующий раз я не ограничусь один заклинанием, — его высокий, холодный голос сочился презрением с тенью насмешки. — Нарцисса!

— Мой лорд? — отозвалась матушка каким-то пустым, неестественно спокойным голосом.

— Прибери здесь.

— Да, мой лорд.

Зловонная лужа под носом Спайка пропала, а самого его подхватили тонкие, но сильные руки. Вцепившись в матушку, он сумел подняться и более-менее выпрямиться, даже изобразил что-то вроде прощального поклона, и только в коридоре силы оставили его окончательно: они оба чуть не упали, но она умудрилась прислонить Спайка к стене и позвать эльфа, который перенёс их в его комнату, а затем притащил Бодрящее зелье и пахший какими-то травами холодный компресс.

Уложив Спайка в кровать, матушка почти насильно споила ему несколько ложек довольно мерзкой на вкус и запах субстанции — от которой желудок поначалу вновь попытался взбунтоваться, но почти сразу затих — и шлёпнула на лоб влажную прохладную ткань, вызвавшую в голове приятное онемение.

— Мне нужно вернуться, — пробормотал он невнятно и попытался встать.

— Десять минут ничего не изменят, — она легко удержала его всего одной рукой, а второй пригладила взмокшие волосы. — Мне так жаль, Драко, так жаль…

Он поймал её ладонь и прижал к груди.

— Всё будет хорошо, — неубедительно пообещал Спайк, но матушка лишь покачала головой и виновато опустила взгляд, вероятно, мучимая мыслью, что пусть не она выбрала себе мужа, решившего присоединиться к Тёмному Лорду, но в её силах было отговорить его от этого шага, хотя они оба знали отца слишком хорошо для таких наивных предположений. Уж если ему в голову втемяшится какая «гениальная» идея, остановить его нереально.

Удивительно, но через десять минут Спайк действительно ощутил себя намного бодрее: даже самостоятельно поднялся с кровати, умылся и привёл в порядок причёску. Правда, до камина всё же добрался с трудом, опираясь при этом на заботливо подставленную руку матушки.

В зал «Кабаньей головы» он вывалился практически кубарем, едва не расстался с недавно выпитым зельем — какая же гадость эти волшебные способы перемещения — и до выхода брёл изрядно пошатываясь. Кто-то из посетителей даже отпустил колкость насчёт глупых юнцов, дорвавшихся до взрослых удовольствий, явно приняв его за пьяного.

На свежем воздухе ему вновь немного полегчало, и до «Трёх мётел» Спайк добрался без приключений, хоть и с черепашьей скоростью, но, едва зайдя внутрь, с прежней силой ощутил подступившую к горлу тошноту от множества разнообразных запахов: еды, выпивки, мокрой одежды и пота. Он прислонился к стене и с небрежным видом начал оглядывать зал.

Паркинсон и её подружки уже были здесь, за столиком неподалёку, но Спайк не мог поручиться, что сумеет добраться до них, не выдав своего состояния. К счастью, нужды проверять это не возникло: его заметила Гринграсс и, сладко ему улыбнувшись, ткнула в бок Паркинсон; та оглянулась и нахмурилась, затем что-то тихо сказала подружкам и подошла к нему сама.

— Мерлин, ты выглядишь просто отвратительно, — встревоженно прошептала она, стискивая его в объятиях. — Что случилось?

— Отходняк после слишком долгого Круциатуса, — ответил ей Спайк на ухо, и Паркинсон не сдержала громкого оханья. Осознав свой промах, она закаменела на секунду, но тут же чуть отстранилась и, развернувшись к подружкам, громко провозгласила:

— Ах, девочки, вы представляете: Дракусик приготовил мне какой-то совершенно особенный сюрприз! Простите, но мы вас покинем, — и, залившись очень натуральным смехом, ухватилась за него так, что со стороны казалось, будто это она висит на нём, хотя всё обстояло в точности наоборот.

— Приятно вам провести время! — помахала рукой Буллстроуд и подмигнула. Гринграсс сумела лишь выдавить кривую ухмылку.

— Пока-пока! — пропела Паркинсон и потащила его наружу с удивительной для девчонки её роста и комплекции силой.

Когда они вышли из Хогсмида, она огляделась по сторонам, проверяя, нет ли поблизости лишних глаз, достала палочку и, трансфигурировав торчавший неподалёку на обочине голыми ветками куст в косое подобие стула, усадила на него Спайка, а сама набрала в пригоршню снега из ближайшего сугроба и начала растирать им ему щёки и лоб. В мыслях сразу прояснилось, а тошнота отступила.

— Панс, ты просто золото, а твой будущий муж — счастливчик, — выдохнул он. — Иногда даже немного жаль, что это буду не я.

— А уж мне-то как жаль, — проворчала она с досадой. — Но сердцу не прикажешь.

До замка они ковыляли медленно и осторожно, изо всех сил изображая романтическую прогулку на случай внезапных свидетелей, но всё равно вернулись раньше многих: в коридорах практически никого не было, а гостиную оккупировали сплошь младшекурсники. Паркинсон ни о чём не расспрашивала, но Спайку подумалось, что две головы и свежий взгляд — это именно то, что ему просто необходимо, а в опасные подробности можно и не вдаваться.