Имперская гвардия: Омнибус

Люди, державшие Инграма, нерешительно отпустили его. Он тяжело выдохнул и сказал. — Сэр, у него был вокс-передатчик.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать услышанное. Теперь не осталось никакой связи с сержантом Кроуэлл на мосту и никакой возможности позвать на помощь или попросить подкрепление. Нас полностью отрезали от внешнего мира. Руки непроизвольно сжались в кулаки, и я проклял имя Медрано, не понимая, что делаю. Как он мог быть таким глупым и позволить так легко себя схватить? Как он мог так расслабиться?

— Капитан! — крикнул Ланц.

Но как быстро гнев охватил меня также быстро он и прошёл.

Все смотрели на меня. Я снял фуражку и зажмурился. Что происходит? Мы же кадианцы, чёрт побери. У нас не бывает приступов гнева, нервных срывов и внутренних распрей, которые так часто подрывают боеспособность других менее дисциплинированных полков. Если мы хотим выжить, куда бы ни втянули нас Чёрные Храмовники, то нам нужно сохранять единство и силы. И ещё нам нужно выбраться из города, пока мы не набросимся друг на друга.

— Кто-нибудь видел, что это было? — спросил я.

— Я видел, — ответил один из солдат. — У него было четыре ноги, капитан, и красная кожа.

— Он был… ужасным, — добавил другой.

Ланц открыл священное писание и начал читать приглушённым голосом. — Где Губительные силы явят себя, там кошмары людей обретут форму. Когда окажешься в таком месте, паломник, держись света Императора, дабы смог ты пройти среди демонов.

Он закрыл книгу с театральным стуком и все молчали несколько секунд. Что ещё мы могли сказать? “Интегума” неуклонно приближался. Я надел фуражку, и мы продолжили путь. С каждым шагом, с каждой дрогнувшей тенью мы ожидали, что существо вернётся. Но этого не произошло.

Несколько секунд спустя мы вышли на широкий проспект с низкими оградительными барьерами из камнебетона. Параллельно ему шёл канал. Поблизости виднелся изогнутый каменный мост и небольшая роща пепельных окаменевших деревьев. Что бы не находилось дальше его скрывала пелена снега и тумана.

Я остановился, как вкопанный. На противоположной стороне проспекта стояла пара “Химер”, раскрашенных в цвета ополчения Жени. Судя по дополнительной броне и бульдозерным отвалам, их явно готовили для городских боёв. Одна врезалась в подпорную стену и остановилась, резко накренившись, чтобы никогда не двигаться снова. Другую просто бросили посреди улицы. На корпусах виднелись десятки вмятин и ожогов, а задние люки открыли на милость стихий. Рядом лежало около десятка обезглавленных трупов. Их оружия нигде не было видно.

Я махнул солдатам пригнуться. Налицо были все признаки ловушки, но также и очень реальная возможность, что в брошенных БМП остались важные припасы. Мой живот заурчал при мысли о пайках, сладких энергетических батончиках или вяленом мясе грокса. Там могли быть медпакеты, болеутоляющие и лечебные эликсиры и ещё существовал призрачный шанс, что открытая “Химера” осталась в рабочем состоянии.

Сержант Инграм присел слева от меня, чуть сзади за ним держался Велес.

— Идеи? — спросил я.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — ответил Инграм, — но там внутри может быть что-нибудь полезное для нас.

— Мыслишь, как офицер, Инграм. Велес?

— Не знаю.

Эти два слова я никогда от него не слышал. — Что значит “не знаю”? Ты видишь будущее.

Его зрачки превратились в крошечные чёрные точки. — Я вижу только нечестивого человека в некогда священном месте. Есть только он, и его гнев глушит все вероятности.

— О… о чём ты говоришь? — Я вспомнил произнесённое шёпотом имя, которому Исаия поклялся отплатить стократно. — Самнанг Маргх. Это что-то значит для тебя?

Велес не ответил. Он казался потерянным, словно попал в ловушку в месте, которое видел только он. На миг я подумал, что прямо сейчас придётся выполнить работу комиссара, для его же блага выстрелив Велесу в висок.

“Лэндрейдер” был в доме позади нас. Я понял, что ждёт нас впереди: что-то настолько ужасное, что потребовалось присутствие космических десантников. Инстинкты самосохранения едва не взяли верх, и я никогда так сильно не хотел оказаться за стенами из пластали. Я достал лазерный пистолет.

— Инграм, ты видишь ближайшую к нам “Химеру” посередине улицы?

— Так точно, сэр.

— Она мне нужна. Собери небольшую группу, и проверим её. Остальные остаются здесь и прикрывают.

Сержант взял трёх разведчиков, и мы перебежали широкую улицу. Инграм и я обошли обезглавленные замороженные тела и вошли в первый транспорт. Люк башенки висел открытым, внутри виднелась кровь. Маленькие шкафчики вдоль стен оказались пустыми. Пол задней секции был завален пустыми консервными банками, отработанными силовыми ячейками лазганов и мятыми листами бумаги. Я поднял одну из страниц, она была из “Памятки для поднятия боевого духа имперского пехотинца”, копию которой я не видел с тех пор, как покинул Кадию. “ Молитва заблудившихся и попавших в беду” смотрела на меня. Я снова смял её и убрал в карман шинели.

Во время испытаний уверенность некоторых людей растёт. Другие видят, как остальных сокрушает вес страданий. Ланц был одним из первых. Я — нет.