Имперская гвардия: Омнибус

— Сестра, что вы здесь делаете? — наклонился Аль’Каган к женщине, стоящей в очереди.

— Я голодна, брат.

— Где твой клан, твой муж?

— Он ушел сражаться за Небесного Императора. Я пришла сюда, чтобы обрести покой.

— Я не вижу здесь покоя.

— Могу я вам чем-то помочь?

Торговец в длинной кольчужной куртке подошел и остановился напротив Аль’Кагана.

— Ты превращаешь мой народ в попрошаек, — прохрипел Аль’Каган.

— Мы предлагаем еду в обмен на небольшую работу на нашем корабле на орбите, — произнес торговец, отодвигая полу куртки. — Вставай в очередь или проваливай. — Он показал рукоять лазпистолета под одеждой.

— Я знаю, что это такое, — обратился Аль’Каган к собравшимся людям. — Это обман. Эти люди — работорговцы, они заберут вас к себе на корабль, самых сильных сунут в клетки, а остальных — убьют!

— Что? Да это просто вранье! — торговец повернулся к толпе, разводя руки.

Аль’Каган схватил торговца за шею и бросил на землю. Откинув полу его куртки, он указал на комплект наручников у того на поясе.

— Смотрите! — крикнул он толпе. — Какому купцу это нужно?

Аль’Каган сильнее вдавил торговца лицом в землю. Остальные торговцы двинулись ближе. Аль’Каган выхватил лазпистолет из-под куртки торговца.

— Назад! — прорычал Аль’Каган, прижимая лазпистолет к затылку торговца. — Возвращайтесь к своим племенам! — крикнул он попрошайкам. — Атилльцам так жить не подобает!

Затем сплюнул и ушел в ночь. Пустые лица провожали его в молчании. Ни один не шевельнулся, ни один не ушел.

* * *

В небе над головой начали появляться глаза предков. Он по-прежнему помнил каждый рисунок, каждое созвездие, с тех времен много лет назад, когда с мальчишеской мечтой о военной славе отправился к этим звездам, чтобы сражаться за Императора-Бога. Предки поведут его, поведут его глаза к охотничьим угодьям его народа. Аль’Каган попытался представить себе, чем они сейчас заняты. Может быть, пируют после великой охоты, собравшись у костров. Он бы уходил от света каждого очага, чтобы встретиться со старыми друзьями и новыми воинами. Молодым всегда не терпится получить первые шрамы в бою. Так хорошо будет вернуться домой.

Ночи тянулись долго. Аль’Каган спал рядом с усталой старой кобылой, которую купил у торговца еще там, у имперского форпоста. Животное было покрыто шрамами и морщинами почище самого Аль’Кагана. Во сне дыхание у нее было поверхностным, постоянно напоминая ему, что он тоже не вечен. Аль’Каган обнаружил, что как-то подрастерял умение добывать огонь, и ему пришлось пользоваться зажигательными шашками из гвардейского снаряжения, чтобы обогреться.

На равнинах он почти не встречал следов своего клана — следы, оставленные стадами, были старыми, и свежих отпечатков лошадиных копыт не было тоже. На третью ночь он все-таки набрел на брошенное стойбище: на сожженные до тла шатры и втоптанные в землю клановые знамена. Тел не было. Среди обугленных останков Аль’Каган нашел лазган с выгоревшей батареей. Меток на нем не было. Неужели его народ завел привычку пользоваться оружием Империума?

На четвертую ночь Аль’Каган обогнул массивный край Капакского каньона. Словно палец какого-то бога ковырнул землю, обнажив внутреннее строение широкого провала. Дно его было усыпано каналами, похожими на артерии, валунами и выходами пород, похожими на раковые опухоли, древними пещерами, похожими на пустые глазницы. Если его клан подвергся нападению, то именно здесь они стали бы искать убежища. Так было сотни лет. Лишь клан Тени Ястреба знал об этих туннелях и горных кряжах и мог надолго здесь спрятаться. В тайной долине, сквозь замаскированный проход в каменном пласте, он наконец увидел знакомые шатры. Они стали меньше, чем он помнил, и сильнее обветшали. Несколько дворняг дрались за кость в свете луны. Охраны видно не было.

Аль’Каган скрипнул зубами и спешился. Дальше он пошел пешком, крепко сжимая меховой узел, который прихватил с собой с корабля. При его приближении собаки бросились прочь, уныло гавкая в темноту. Молодой атиллец с еще свежими шрамами на лице вышел из тени с обнаженной саблей.

— Прочь, — буркнул Аль’Каган.

— Ты на земле клана Тени Ястреба, — мальчишка подступил ближе, поднимая саблю. — Сам уходи прочь.

— Я Аль’Каган. Я один из Тени Ястреба.

— В нашем клане нет никого с таким именем.

— Ты слишком молод, чтобы знать всех, — Аль’Каган двинулся дальше мимо мальчишки.

— Брось то, что у тебя в руках, или мой клинок отведает твоей крови, — сердито рыкнул мальчишка.

— Нет. Я Аль’Каган!

Парень бросился на него. Старый воин сделал шаг в сторону, перехватил руку парня и резко дернул вверх. Тот издал тонкий вопль, выронил саблю и схватился за плечо.

— Потом встанет на место, — презрительно бросил Аль’Каган.

Подобрав упавшую саблю, Аль’Каган зашагал к ближайшему жилищу. Люди племени выскакивали на крик. Он разрубил входную завесу шатра.

— Алишфа! — позвал Аль’Каган жену.

Избитый соплеменник поднялся, откидывая в сторону шкуры. Его истощенное лицо и тело были покрыты шрамами.