Имперская идея в Великобритании (вторая половина XIX в.)

Движение за имперскую федерацию в последней трети XIX в. было представлено в основном неправительственными, общественными организациями с элитарным составом. Наиболее активно в этом направлении действовала Лига имперской федерации, которая была основана в 1884 г. представителями либеральной и консервативной элиты страны. Фактически тон в этой организации задавал лорд Розбери, лидер группы либерал-империалистов. Ее ядро составляли лорд Розбери, Э. Грей, Г. Асквит. Решение большинства внутренних проблем страны они связывали с использованием потенциалов империи. Целью имперской федерации считался «тесный союз различного рода самоуправляющихся государств, управляемых британской короной в согласии со свободным развитием народов»[251]. Либерал-империалисты расходились со сторонниками традиционной либеральной идеологии в вопросе самоуправления для Ирландии, который они рассматривали как первый шаг к дезинтеграции империи. Лорд Розбери и его коллеги стремились сочетать либеральный прогрессизм и тягу к реформированию с межпартийной преемственностью во внешней и имперской политике. Не связывая себя конкретными схемами, лорд Розбери выступал с идеей «большего патриотизма». Согласно его взглядам, имперский, «больший», патриотизм означал прежде всего духовное объединение представителей англо-саксонской расы по всему миру и развитие «имперского сознания» англичан. «Империализм, здравый империализм, отличающийся от того, что я назвал бы диким империализмом, является ничем иным кроме булыпего патриотизма», – заявил Розбери в мае 1899 г. в Либеральном клубе Сити[252].

Членами Лиги имперской федерации, политиками и общественными деятелями Англии и колоний были разработаны многочисленные проекты имперского объединения. Само появление этих проектов символизировало новый подход к империи как к единому целому, к «организму, который имеет возможности для развития и экспансии»[253]. Демократические реформы в самой Англии и динамичное развитие автономий создавали предпосылки для замены внутри «белой империи» отношений господства-подчинения на взаимовыгодное партнерство. Фактически каждый пропагандист идеи федерации, начиная с Ч. Дилка и Д. Сили, призывал к конституционным изменениям, модернизации политических взаимоотношений. Это позволило бы приспособить Британскую империю к сложившимся обстоятельствам и стимулировать дальнейшее развитие. Политическая карта Европы претерпела в 1860—1870-х гг. значительные изменения. Закончился процесс объединения немецких и итальянских государств, были консолидированы северные и южные штаты Америки. Как отмечал один из лидеров Лиги имперской федерации лорд Брасси, «немцы, славяне и итальянцы объединяются, и если британцы хотят удержать свои позиции, они должны стать плечом к плечу»[254].

Важнейшим фактором, оказывавшим влияние на распространение федералистских идей, являлся ирландский вопрос. Борьба ирландцев против экономической и политической власти Великобритании над их страной во второй половине XIX в. проходила в различных формах – от бойкотов до террористических актов. Беспрецедентное внимание проблема привлекала в начале 1880-х гг., когда лидер либеральной партии и премьер-министр У. Гладстон выступил в поддержку требований ирландских националистов о гомруле, праве самоуправления для Ирландии. Не прекращавшиеся волнения в Ирландии, бурные дискуссии в парламенте, выступления представителей обеих политических партий по ирландскому вопросу привлекли внимание к проблеме развития внутриимперских отношений в целом. Представители консервативной партии и группы либерал-империалистов выступали за сохранение унии Англии и Ирландии. В требованиях ирландских националистов они видели угрозу целостности Британской империи. Потеря Ирландии, по мнению Дж. Чемберлена, продемонстрировала бы слабость метрополии, нерешительность ее руководителей, дала пример национальным движениям в других зависимых странах[255]. Согласно высказыванию лорда Солсбери, британские руководители должны были продемонстрировать присутствие «имперского инстинкта», забыв о котором, можно было утратить не только Ирландию, «но и более крупные и намного более дорогие драгоценные камни в короне этой страны»[256].