Имперские кобры

Кора даже намеком не обозначила такую возможность, как вероятность скрасить своим обществом ночь. Держалась мило и предупредительно, но без фамильярности. А от моего прозрачного намека (тут с этим достаточно просто, насколько я понял – да-да, нет-нет) шарахнулась, как лань от крокодила.

Спал я, как сурок. Сладко и без сновидений… Поверили? Хрен!

На самом деле я ворочался и крутился в постели. Молодой организм таки выкинул подлянку – он хотел самку. Желательно Розу. Где-то под утро он угомонился. Взбунтовалось подсознание – и Роза была явлена мне во сне.

* * *

Роза растолкала меня на пробежку утром. Обычно энергичная, сегодня утром она была немного квелой. Насколько я ее успел узнать, в обычном своем состоянии она не замедлила бы пройтись по факту вставшего холмиком одеяла. А тут промолчала. Даже жалко ее стало – совсем девушку не берегут на императорской службе.

– Не выспалась? А почему меня не позвала? Я бы сделал твою бессонницу более приятной.

– Результаты интересные. – Махнула она рукой и сладко зевнула, прикрывшись ладошкой. – Сегодня много не бегаем, физо по минимуму. Зато идем плавать! Ах, да, ты же не умеешь. Ну, ничего – не можешь, научим, не хочешь, заставим!

Побегали. Позанимались…

Знаете, как тяжело изображать, что не умеешь плавать? Хотя откуда вам это знать? Ну, так знайте – это очень тяжело. Полчаса барахтания у бортика в великолепном бассейне без всяких дурацких дорожек без возможности мощными гребками добраться до противоположного бортика превратились бы в пытку, если б рядом не бултыхались прочие пациенты… со своими «няньками» в умопомрачительных по дизайну и цвету купальниках. Ну, и Роза, конечно.

У женщин есть три особо опасных обольстительных режима:

а) когда женщина уже раздета,

б) когда она одета так, что хочется раздеть,

в) когда она в купальнике.

Роза была в режиме «в». И клевала носом даже в воде, уча меня плавать.

Выдержал. Даже немного «научился» плавать. Вернулись в палату. Девушка хотела провести сеанс «холодно-горячо», но прислушалась к себе, покачала головой и от этой идеи отказалась. Душ принимать не стали (только-только из бассейна), скинули халаты (просто халаты – настоящие, безо всяких высокотехнологических штучек) и легли.

У женатых мужчин (если они настоящие мужчины) есть такая чуйка. Называется «индикатор головной боли у жены». Если у благоверной «болит голова», то настоящий мужчина молча предоставит ей свое плечо или даже погладит по голове (спине, попке… куда дотянется, там и погладит), но никогда не станет требовать исполнения пресловутого «супружеского долга».

Роза обреченно закрыла глаза и, кажется, подавила вздох, когда я притянул ее к себе. Но после того как я ограничился только поцелуем в макушку, вскинулась и очумело смерила меня взглядом:

– Эй! – возмутилась она. – А подомогаться?!

– Бревна не трахаю! Спи… старушка.

В шею фыркнули, а я спросил:

– Что… с ней?

Роза прекрасно поняла, кого я имею в виду. Хотя чего удивляться – она умненькая девочка. Да и какая-то профессиональная спецподготовочка наверняка имеется.

– Ой, давай ты лучше меня все-таки трахнешь! А не будешь насиловать мой мозг!

Мне оставалось в ответ тоже фыркать и хмыкать. А что тут скажешь? Не пытать же ее, в самом деле?

– Энергеты – не самые обычные люди, Кей, – все-таки ответила она, тихонько посопев в мою шею. – А уж императорские детки – людьми могут считаться с большой натяжкой… – Видимо, сообразив, что звучат эти слова как-то не очень верноподданнически, торопливо уточнила: – Сверхэнергеты – сверхлюди. Высшие существа! Я простая медсестра и, наверное, не смогу объяснить доходчиво. Но энергеты существуют фактически не только в нашей метрике.

– Ого!

– Вот-вот. И такие аварии, связанные с подпространством, для них, с одной стороны, менее опасны, чем для обычных людей, а с другой – в некоторых аспектах – более опасны. Взаимодействие человеческого разума с измененными метриками толком не изучено до сих пор. Ой, там такой пласт неизученного! – Она восхищенно зажмурилась. – И некоторые свойства измененных метричных пространств человеческий мозг (но это тоже не до конца исследованная область!) сохраняет несколько дольше, чем неодушевленные предметы. Явление «остаточный пространственный след»! А иногда – навсегда! Представляешь, Кей?

– Ты хочешь сказать, что я что-то там такое сохранил после той аварии? – осторожно уточнил я.

– Не просто сохранил! – Роза даже приподнялась, возбужденно постукивая ладошкой по моей голой груди. Кажется, она увлеклась лекцией. – Не просто сохранил! Ты – единственный оставшийся в живых разумный, подвергшийся абсолютно тем же значениям измененных метрик, что и Альер! А характеристики измененного пространства, как ты знаешь, уникальны для каждого акта свертки пространства! Для каждого подпространственного перехода! Там такие зависимости бешеные – от массы объектов, расположения ближайших гравитационных узлов… Да ты и сам лучше меня это знаешь! Ты же будущий пилот!

Если бы…