Имперские войны

И Черепанов распорядился. То есть велел Ахвизре определить, кто и в каком порядке будет кушать и отдыхать. А сам, в сопровождении полукентурии «спецназовцев», отправился извещать о бескровной победе остальных легионеров Германского.

Глава девятая Рим. Да здравствует праздник!

Задерживаться в Риме Черепанов не собирался. Прежний план – как следует насладиться «достопримечательностями» столицы пришлось отменить. Чем быстрее они свалят из Рима, тем лучше. Больше всего он опасался даже не мести обиженных властей, а того, что многочисленные радости столицы приведут к потере боеготовности. Собирай потом по лупанариям пьяных германцев! Сегодня – Фонтиналии[192]. Самое время – выпить и расслабиться. Но – организованно и под руководством офицеров. Один день – на всё. Потому что послезавтра – октябрьские Иды[193]. День Юпитера и один из главных праздников Рима – Капитолийские Игры. Бои, скачки, пиры на улицах, то есть – халявная жратва и выпивка для всех желающих. То самое роскошное безобразие, из которого ему уж точно не удастся вытащить развеселых варваров. Так что завтра – в путь! Одного дня Черепанову как раз хватит на то, чтобы завершить личные дела. А легионерам – попользовать шлюх, выпить, закусить, помыться в термах… Словом, привести себя в порядок для будущего марш-броска.

Вопрос: где разместиться даже на одни сутки? Несколько тысяч легионеров плюс лошади, плюс припасы и амуниция…

Черепанов уже совсем собрался повесить это дело на Трогуса, но тут подоспела неожиданная помощь. Префект претория Гай Фурий Тимесифей выразил желание помочь – предоставить «бунтовщикам» преторианские ресурсы. А кроме того – пригласил Черепанова с супругой, а также легата Алексия (тоже с супругой) – отобедать сегодня у него в доме.

Геннадий, было, напрягся… Но вскоре выяснилось, что вторжение катафрактариев в императорскую резиденцию как раз и сделало Тимесифея префектом претория, ибо прежний префект был отстранен как раз сегодня утречком. За то, что допустил непорядок. На взгляд Черепанова – глупость. Коней на переправе не меняют. Но по факту – плюс. Потому что Тимесифей получил новую должность не просто за красивые глаза. Вернее, за красивые глаза, но не свои, а Фурии Сабинии Транквиллины, дочери свежеиспеченного префекта. Девушка пленила юного Гордиана, и семьи уже практически сговорились насчет брака. Кроме того, сегодня император впервые по-взрослому вылез из-под столы[194] матери и проявил характер. Следовательно, влияние на политику окружения императрицы заметно ослабеет (отставленный префект претория – из креатур мамочки), а влияние будущего тестя, соответственно, возрастет. Словом – мир, дружба, жвачка.

Так что уже к полудню всё более-менее утряслось. Коршунов (легат) получил мешок денег – для раздачи подчиненным и себе, любимому, а Черепанов – подготовленные купчие на Корино имущество. Осталось только заверить всё, как положено, подписать и получить еще один сундук денег.

Формальности Геннадий передоверил супруге, а сам, вместе с Алексеем, отправился в пока еще не проданный дом – позаботиться о похоронах Фульмината (этим занялся Алексей), а заодно учинить суд и расправу. Бывший клиент покойного тестя Онагр выявил предателя. Им оказался раб-управляющий. «Работавший» на одного из кастратов императрицы. Приятная новость: тот, кому непосредственно стучал предатель, оказался лысым гадом, которого сбросил с лошади Коршунов. Гад падения не перенес – скоропостижно окочурился.

– Что будем с ним делать, домин? – спросил Онагр. – Сразу распять или сначала немного помучить?

– Горло перережь – и в клоаку его! – велел не склонный к садизму Черепанов. – У меня к тебе вопрос, Онагр: нет ли среди твоих знакомых хорошего ювелира?

* * *

Ужин в доме префекта претория благородного Гая Фурия Сабина Аквилы Тимесифея прошел не без сюрпризов.

Главным из них было присутствие на пиру самого императора.

Гордиан Пий Август прибыл, что называется, «без чинов».

И основное внимание уделял не хозяину, а его дочери: чудесной девушке лет тринадцати-четырнадцати. Ну так это и понятно: дочка была намного симпатичнее папаши.

На пиру собрался весь «цвет». Одних только сенаторов – штук двадцать. Два консуляра. Три жреца-понтифика …

Подавали всякие изыски, вроде павлиньих язычков. Блюда поражали не только вкусом, но и дизайном. Один из десертов был исполнен в виде Римской империи – с деликатесами, распределенными согласно провинциям.