Имперские войны

– Моя мать сказала: если я умру, Августом станешь ты! Ведь ты женат на моей сестре, а она – дочь и внучка императоров! Меня уговаривали казнить тебя немедленно! Однако я решил сначала поговорить с тобой. Что ты ответишь?

«Вот сучка, – подумал Черепанов. – Убили бы меня – Лёха бы тут всем матку вывернул. На что она надеялась? На свою паркетную гвардию?»

– Что ж, принцепс, я отвечу, – Геннадий в упор поглядел на императора. – Убить тебя я мог бы хоть сейчас.

Молодец! Даже не дрогнул. Только еще выше задрал подбородок.

– Но убить императора и быть мужем его сестры еще недостаточно, чтобы самому занять его место. И удержать его. Твоя мать права: я мог бы это сделать! У меня для этого есть всё. Сила здесь и сейчас. И несколько преданных мне легионов. И друзья в других легионах. И деньги твоей семьи, которые, после твоей смерти, разумеется, достанутся моей жене. Более того, принцепс, у меня будет даже то, чего не было у Максимина Фракийца, а именно – расположение Сената.

По мере того, как Геннадий разворачивал перед венценосным пареньком программу своей политической экспансии, лицо у юного императора становилось всё бледнее и бледнее… Но держался он неплохо.

– Когда-то я договорился с Бальбином и Пупиеном, – продолжал Черепанов, – и поверь, если бы я был тогда в Риме, со своим легионом, вы по-прежнему правили бы втроем.

«Правда, – мысленно добавил Черепанов, – я тогда и предположить не мог, что Максимин так облажается под Аквилеей…»

– Это они правили бы, – напомнил император нынешний. – А я бы так и остался Цезарем[190]! Думаешь, они правили бы империей лучше, чем я?

Кажется он обиделся.

– Думаю, да. Ты решил меня казнить за то, что я разбил врагов империи.

– Моя мать…

– Ты – принцепс! – невежливо перебил Геннадий. – Чужие ошибки – это твои ошибки. И за все ошибки платит твоя держава. И если цена оказывается достаточно велика, в империи появится новый император.

– Тогда почему я всё еще жив? – произнес Гордиан Третий достаточно твердым голосом.

– Потому что я не хочу быть принцепсом! – отчеканил Черепанов. – Мне было довольно Сирии.

– Хочешь, чтобы я утвердил тебя наместником еще на один срок?

– Нет.

Хрен его знает, какова там сейчас микробиологическая ситуация? Возвращаться туда, где гуляет чума? Нет уж, извините! Лучше уж – под вражеские стрелы. Их хоть щитом отбить можно.

– Так чего же ты хочешь, друг мой и родственник?

Вот это – правильный ход. Молодец юноша. Не исключено, что со временем из него выйдет неплохой повелитель империи.

– Я хочу уйти.

Всё. Слово сказано. Обратной дороги нет.

– Уйди? Куда? – Малыш не понял.

– Уйти. Далеко. За границу империи. За Данубий. А еще лучше – в Скифию. Многие легионеры Первого Германского – родом оттуда. Если они уйдут со мной, то мы сможем создать за пределами империи кусочек pax romana, «римского мира».

– Ты говоришь о тех воинах, что стоят сейчас под моими окнами?

– Да.

– Ты можешь им приказывать?

– Легат Алексий – мой друг. И он не только легат, но и их рикс. Да, я могу им приказывать. Во всяком случае, на это надеюсь.

– Ты скажешь – и они уйдут? Уйдут – и всё?

– Да. Если я пообещаю, что им не будут мстить. И что они смогут вернуться домой. К Скифию. А для этого мне нужет твой приказ. О передислокации легиона.

– Что будет, если я скажу: нет? – спросил Гордиан.

– Я буду очень, очень огорчен, – совершенно искренне произнес Черепанов. – И… Очень многие умрут. Ты – тоже. И Палатин будет разграблен. И у Рима будет новый принцепс.

– Ты?

– Я же сказал, что не хочу быть правителем империи, – с раздражением произнес Черепанов.

А верно ли это? Действительно ли он – не хочет?

Черепанов всегда считал себя честолюбивым человеком. И всегда стремился к высшей из возможных целей. Как в космос. Здесь же «космосом» был трон, на котором сидел мальчишка, которому Геннадий мог бы свернуть шею голыми руками. Но – нет. Мальчишка доверился ему. По глупости… Или потому что раскусил Геннадия? «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Что ж, Черепанов не тронет юного императора. Но это может сделать кто-то другой…

– Я не стану принцепсом сам, – сказал Геннадий. – Но если мы не договоримся, наверняка найдется кто-нибудь подходящий. Хорошего рода и не слишком храбрый… Твой трон – это такое место, на которое всегда будет большой выбор претендентов.

– Если ты и твои люди покинут Рим, то куда вы пойдете? – спросил Гордиан.

– В Томы. Оттуда, морем, в Херсонес.

– Херсонес слишком мал для целого легиона.

– Большая часть легиона пойдет дальше. Но те, кто захочет остаться, останутся.

– Я могу дать тебе предписание: следовать в Херсонес! – заявил Гордиан. – Для укрепления римского гарнизона. Мой… предшественник Александр Север восстановил тамошнюю крепость. Надеюсь, ты ее укрепишь, а не разрушишь?.

– Обещаю!