Имперский лекарь и тамбовские волки

Данила постоял спокойно, понаблюдал, как демоница карабкается по стволу дерева. Она обхватывает его руками-крыльями, цеплялась когтями на трех хватательных пальцах. Четвертый был очень длинным, оперенным, это кончик крыла, сейчас сложенный к локтю. Схватившись руками, демоница без спешки вгоняла в кору большой серповидный коготь ноги. Остальные пальцы лапы, беговые, она в это время поджимала и опиралась только на этот специальный коготь, предназначенный для лазания по деревьям или по туше крупной добычи. Закрепив одну ногу, подтягивала вверх вторую. Потом переносила выше руки. Так, неторопливо, но уверенно, она поднялась по дубу до нужной ей развилки и там засела, оставаясь в демонической форме. Волки не привыкли смотреть вверх, потому вряд ли заметят ее в темноте.

— Так, теперь остальные, — Данила повернулся к спутникам. — Сейчас идем по тропе до деревьев. Там Арслан обращается. Ты сможешь запрыгнуть в форме леопарда вон на ту ветку? — показал на дерево чуть в стороне от тропы, с толстой веткой на высоте в два человеческих роста.

— Смогу, — кивнул парень. — А не смогу — по стволу влезу.

— На ветке обратишься. У меня есть веревка. Перышко тебе ее туда закинет, ты поднимешь ее на ветку. Потом спустишься, залезешь на другое дерево, — Данила показал на какое именно. — И поднимешь на развилку меня. Потом привяжешь свою одежду и оружие к веревке, возьмешь конец в зубы и вскарабкаешься на третье дерево. Так мы сможем стрелять по поляне сверху, с разных сторон. А до нас волки в звериной форме добраться не смогут. Переговариваться будем мысленной речью, через Марыську.

— А вдруг они нас перехитрят?

— Перехитрят — будем думать, чем ответить. А пока — не стоит городить сложности. Все хорошие планы просты.

Данила задумался, вспоминая, о чем он забыл сказать. Вспомнил:

— Да, теперь стрелять надо в головы. Сохранять их жизни нам больше ни к чему. Наоборот — меньше врагов выживет, меньше мстителей останется.

Подъем на деревья занял минут десять. На две ветки леопард просто сиганул с земли, зацепился передними лапами и быстро вскарабкался, перебирая задними по стволу. На третье дерево ему пришлось лезть по стволу, цепляясь когтями, это чуть дольше.

Арслана сильно смутило, что ему пришлось голым в человеческой форме поднимать наверх Перышко. Обычно оборотни спокойно относятся к наготе, но парень воспитывался у Мышкиных, в почти человеческом обществе. Ему обнаженность казалась неприличной. Впрочем, сама китаянка отнеслась к его виду совершенно спокойно. Для нее голый парень, сидящий на ветке дерева, — это всего лишь парень без одежды.

Когда леопард занял свое место на развилке дуба и обернулся в человека, он принялся замысловато ругаться на туркменском — одеться, сидя на ветке, не сверзиться при этом вниз, да еще и не уронить при этом оружие и вещи, оказалось непросто. Каждое движение стало отдельной сложной процедурой.

Когда солнце закатилось, всё было готово к приему гостей.

6. Ночью в лесу

Это была очень долгая ночь.

Это только кажется, что сидеть на дереве в прохладную летнюю ночь — легко и приятно. А на самом деле… уже через час приходится постоянно ерзать, чтобы найти положение, в котором ветка давит туда, где еще не больно. А еще — всем пришлось привязаться к стволам, чтобы не бояться упасть. И привязать оружие и поклажу. Не потому, что есть реальная опасность упасть, а чтобы тратить меньше усилий на удержание равновесия. Как ни странно, сложнее всего пришлось Марыське. Ее лапы не умеют так цепко, как птичьи, хватать ветки. Ей пришлось обхватить ствол дерева своим хвостом, чтобы зафиксировать тело устойчиво, а не балансировать.

«Вот будет смешно, если волки не придут!» — думал Арслан.

«Скорей бы уж, надоело — сил нет», — печалилась Перышко, которой сидеть на дереве в платье было совершенно неудобно.

«Как я их ненавижу!» — злилась на задержку Марыська, у которой ныл от долгого напряжения хвост.

А Данила по очереди перебрал все эти варианты мыслей и еще несколько.

* * *

Волки пришли после полуночи. До предрассветных сумерек ждать не стали. Наверное, просто не ожидали, что пришельцы нагло устроятся на ночлег почти у самого хутора, думали — им придется бежать дальше и к утру как раз выйдут на лагерь.

Тревогу подняла Марыська. «Идут!» — сообщила она всем мысленно. Этот мысленный крик вырвал Перышко и Арслана из дремоты, а Данила и так не спал.

На тропе появились серые тени, неслышно скользящие в свете луны. Одна, вторая, третья… восемь. Восемь волков вышли на поляну. Все взрослые с хутора, если Данила не ошибся с подсчетами.

«Что ж они творят? — возмутился Мышкин. — А кто с детьми остался?».

Последней в цепочке, судя по небольшому размеру тела, двигалась молодая волчица.

— Марыська, передай всем, чтобы последней волчице в голову старались не попасть. Ну или хоть какой-нибудь волчице, кроме альфа-матери, — мысленно обратился к демонице Данила.

Волки обнаружили место посреди поляны, где группа Мышкина перевязывала раны. Покружили, вынюхивая. Ведущего в обратную сторону следа Марыськи, оставленного в демонической форме, не заметили.