Имперский престол (СИ)

Проверяли именно меткость, а, порой, и просто смелость. Далеко не каждый воин отважится смотреть в ту сторону, куда стреляет в момент выстрела, даже когда на воине надеты очки из толстого стекла. Между прочим, такие очки принесли несколько десятков травм и были забракованы. Идея хорошая — защита для глаз, вот только даже утолщенное стекло, прежде всего, стекло. Усталый воин, после сотого выстрела теряет концентрацию и тогда ружье может лягнуть и в лицо. Да и ладно. Походить с отекшим от синяка глазом — нормально. А если в этот глаз попал осколок от разбившегося стекла? То-то! Хотя, лекари из государевой лекарской школы и проходили практику в Преображенском и могли большинство травм вылечить, не допуская осложнений. Все-таки три воина лишились каждый по глазу.

На второй месяц, на военной базе в Преображенском оставалось только четыре с половиной сотни воинов. Егор был среди них и бывший казак понимал, что он не самый худший. Напротив, ротмистр обладал редким качеством, или же даже психологическим отклонением. Он, когда встречался со сложностями, особенно в обучении воинскому искусству, был упертым и не мог чувствовать себя уравновешенным, пребывать в согласии с собой, если не осваивал ту, или иную науку. Так было и в этот раз.

Если раньше стреляли много, то, когда осталось лишь триста человек, начали стрелять очень много, невообразимо много. При этом, что интересно, начали выделяться воины, которые стреляли больше из нового нарезного оружия выделки Тульской мануфактуры и Московской государевой мануфактуры. Заряжать такие ружья было долго, даже очень, поэтому были приставлены аж две роты гвардейцев-новобранцев, которые нескончаемо перезаряжали винтовальные пищали. При этом оружие достаточно быстро приходило в негодность, но на смену прохудившемуся ружью, приходило новое.

А потом, неожиданно, Егор стал сам инструктором, но не по стрельбе, хотя и в ней изрядно преуспел, а по маскировке. Прятаться в лесах и в складках местности Игнатов умел хорошо, да и лесную науку у своих товарищей по диверсионным операциям перенял. Так что он мог учить, хотя никто не снимал и с капитана обязанности заниматься наравне со всеми стрелковой подготовкой.

Попутно при таком обучении стали давать основы тайного боя, которым овладевали только царские телохранители. Вот тут Егора, наконец, сняли с занятий, и он сменил тренировочное поле с песком, где валяли друг друга воины, на учебный класс. Егор изучал книженцию «Основы тайного стрелкового боя», которая, в сущности, была руководством для снайперов, с преизрядной толикой специфики, продиктованной временем.

Еще через месяц Егор стал полковником и, по сути, высшим командиром над всеми двумя ротами стрелков. Именно «стрелками» стали именоваться такие подразделения. Причем такое назначение случилось после очередного соревнования, длившегося три дня. Сам государь-император присутствовал в эти три дня в Преображенском и даже тренировался.

Стрелки с удивлением отметили, что государь, может в малом и уступал им в качестве стрельбы, ловкости и выносливости, но, ведь, действительно — в малом. И это царь, которому и ножками своими по грешной земле ходить не обязательно, могут и отнести, куда скажет. А еще царь ел с ними с одного казана… Для какого иного общества такие действия Димитрия Ивановича могли показаться вовсе нецарскими и позорными, но стрелки были чуть в стороне от всех местнических правил и традиций, потому сочли поступки царя за достоинство.

Прибыл и головной воевода, который и до того появлялся на обучении. Скопин-Шуйский не бегал и не прятался, но стрелял много и показывал, что и он не зря назначен головою над всеми войсками. Так было в разумении стрелков, которые отринули тот факт, что военачальнику важнее думать о тактике и видеть бой, а когда воевода берется за оружие, то дело дрянь.

Три кандидата на получение звания «полковник», а так же на должность командира стрелков, среди которых был и Егор, набирали себе команды из дюжины человек, из тех, что оставались еще в учебном центре. Тут проверялись и лидерские качества, и умение правильно подобрать команду исполнителей и еще ряд психологических характеристик.

А после начались игры. То отряд Игнатова прятался в лесу, а два других отряда должны были найти лежки стрелков, после менялись, как менялась и местность. И все на время, с зачислением баллов. Потом стреляли по мишеням одиночным, групповым и даже в движении, когда кони волокли, поставленные на маленькие телеги бревна. Были и индивидуальные соревнования. Егор занял третье место среди всех стрелков и смог поразить три мишени на расстоянии в шестьсот шагов, правда, с помощью зрительного прибора.

Все закончилось, а итоговых результатов долго не объявляли. Но на следующий день Егор Игнатов предстал пред светлые очи государя.