Имперский престол (СИ)

— Ну, полковник Игнатов, поздравляю. Выиграл ты, тебе и быть командиром у стрелков. Пока только две роты, но уже новый набор делаем. Будет целый полк, но, как ты уже уразумел, полком сражаться вы не будете. Тут и вопросы с оружием. Оружейники не поспевают, но это я подправлю, — государь резко посерьезнел. — Ты, Егорка, быстро взлетаешь, я так мыслю, что по заслугам. Но подвести не должен. Прыгаешь через звания, то многим будет завидно, так что доказывай своей службой, что достоин. И более никаких шалостей. А то полковник русского войска, а со шляхтичами длинной саблей меряешься.

Тогда Егору стало стыдно. В войске культивируется понятие, что выполнение задания превыше всего, даже понятий чести. Нет, русский воин с честью, но проявляет он ее только не на службе, не ущерб ей. Устраивать поединки с польским шляхтичем, который уже в плену — дурость и трата времени, которое можно и нужно потратить на служение царю и отечеству.

И вот он здесь, у далекого Эрзерума, куда отправился сразу же после обучения. Успел только ночь провести с любимой женой Милкой. Правда, какая это была ночь! Теперь не на одну бабу не может Егор смотреть, перед глазами знойная и страстная супруга. Обабилась некогда пугливая девчонка.

— Твое высокоблагородие, все стрелки на местах, как и было велено, — сообщил ротмистр Иван Вашихин.

— Добре, Иван Кузьмич, ждем, — отвечал полковник Игнатов, рассматривая противника в зрительный прибор со своего ружья, которое все чаще стали называть «винтовкой»

А что? И «Кузьмич»! Вот так, с отчеством! Получил бывший крестьянин командирское звание, так сразу и в дворяне пожаловал. Правда не в потомственные, но и это дело сладится, коли служить верой и правдой. Полковники — они уже потомственные точно, а Вашихин решил для себя непременно стать полковником.

У Игнатова были два ротмистра, несмотря на то, что рота была задействована в Закавказье только одна. Кроме Вашихина, прямым заместителем полковника, ротмистром, был Акоп Вазгенович Мирзоян — в учебном центре главный соперник Егора.

Еще когда стало известно о выдвижении османов к Эрзеруму и приблизительное время прихода турок в десять часов, полковник Игнатов запросил у воеводы Степана Ивановича Волынского определить место усиленной стрелковой роте в системе обороны прохода к Эрзеруму.

Воевода не понял, о чем просит полковник.

— Ты хочешь отдельный участок линии укреплений и говоришь, что удержишь его всего со ста тридцатью стрелками? — удивленно спрашивал Волынский.

— Так точно, — выверено, как учили, отвечал Игнатов.

— Нет, полковник, я на это пойти не могу, — отказал Волынский.

— Прошу простить меня, твое превосходительство, но за нами и рядом с нами могут стоять пушки. Мы работаем в рассыпном строю десятками, — попробовал возражать тогда Игнатов.

Тщетно. Для того, чтобы разрешать стрелкам занимать участок обороны, Волынскому нужно было хотя бы ознакомится к возможностями этих воинов. В тех реалиях сражений, добиться таких показателей, о которых поведал полковник Игнатов, было бы невозможно. С другой стороны, говорить о новых пулях, которые следом за стрелками переносятся в больших ящиках, нельзя.

Не было еще в России такой армии, где все четко и по порядку происходило и не случалось накладок. Впрочем, подобным грешат любые армии, или даже большие, системные организации. Вот и сейчас получилась противоречивая ситуация. С одной стороны прибыла усиленная рота стрелков, весьма вероятно, что и лучших в мире, но эффективно воспользоваться таким бонусом нельзя. Нельзя и рассказывать про тайную пулю, которую, в сущности, сегодня и нужно было испытать в боевых условиях.

Игнатов и его командиры рвутся в бой, но не могут убедить командование в своих особенных умениях. Так что… И хочется и колется, да воевода не велит.

— Вот что, полковник, — подумав, начал говорить Волынский. — Тут тебе самолично делать нечего. Заплутаем в командовании. Так что иди со своими стрелками, вот сюда.

Воевода показал на точку на карте. Это только утром войсковой рисовальщик нарисовал карту ближайшей местности, чтобы Волынскому было удобнее планировать действия. А точка, на которую указывал Степан Иванович была перевалом, точнее проходом между горами метров в восемьсот в ширину, при этом в четырех верстах от позиций русских войск Волынского.

— Я отправил туда один казачий полк и еще три пушки. И вот пушки тогда верну, тут важнее будут. Мало вероятного, что турка попрет на этот переход, через нас сподручнее и ниже, не надо в горы идти. Но и такое может быть. Держи там оборону и бери под свое начало и казаков. С ними уговорено, что они помогают, а не самовольно воюют, — Волынский довольно улыбнулся.

Воеводе показалось, что он нашел оптимальное решение. С одной стороны Степан Иванович и так собирался на усиление пушкам и конным казакам посылать две роты стрельцов, но лучше, конечно, чтобы эти стрельцы оставались тут, на основных позициях, да и три пушки на главном участке обороны нужнее. А то, что османы идут именно сюда, где русские готовы их встречать, докладывала разведка.