Имперский раб

– Высокочтимый бек, я обещал верно служить тебе во всем кроме войны с русскими. Ты великий воин и не любишь, я слышал, обижать своих воинов. Дай мне другое испытание, не давай мне золота. Слава верного и храброго бойца не сравнима с золотом. Я готов умереть за тебя в бою с твоими врагами. От смерти одного из нас в придорожной канаве проку никакого. Твоим врагам – радость! У тебя убавится умелых воинов. А ведь мы оба солдаты еще до плена. Нас не один год обучали. К тому же русский против русского драться не может. Такова была наша присяга тебе.

В душе аталыка боролись два начала – неограниченный властитель чужих судеб, садист и хитрый политик.

– Значит, с толком помереть хочешь? Хорошо! Эй, палача сюда, корыто и соль, приготовьте тузлук!.. Сейчас увидим, каков ты есть на самом деле.

Солдаты тут же встали вкруг. Принесли деревянное корыто, наполнили его водой, развели с пуд соли. Ефрема связали, положили навзничь, стали ждать приказаний.

– Скажи-ка мне, книжник, – заговорил правитель, – раз ты своей родине так привержен, почему это ваша царица на бумагах печать ставит внизу, а не вверху, вместе с титулом, как у нас?

– В России принято считать, что титул выше печати, – ответил Ефрем.

– Врешь! Вы, христиане, все делаете противное вере истинной! Вере в Аллаха и пророка его Магомета! Пытать его, чтобы правду сказал.

Ефрем понял, что аталык ищет предлог: убить ослушника, или, наградив, покрасоваться щедростью перед солдатами. Значит, предстояло держаться до последнего. Авось выдюжит… Палач разомкнул Ефрему челюсти и вставил в рот палку. Подручные влили ему в рот соленый раствор, опаливший все его внутренности. Перестав дышать, он сносил все молча, но через несколько минут потерял сознание.

– Остановись! – услышал он откуда-то издалека окрик Данияр-бека.

Ефрему влили в рот несколько пиал бараньего топленого сала. Его сначала сильно рвало, затем низ живота пронзила острая боль, и вдруг его резко пронесло. Аталык, а за ним свита и толпа хохотали. Один Семен стоял потупившись, молча, с невообразимой мукой на лице. Ефрем мутным взором смотрел на правителя.

– Ну что, не согласен со мной?.. А ведь ты можешь спасти себя. Скажи, что согласен и примешь нашу веру – я освобожу и награжу тебя!

Ефрем помотал головой. Он решил держаться сколько может и не идти даже на притворство. Ежели удастся перемочь правителя, то и доверие тогда к Ефрему возрастет несказанно высоко. А для дела его это главное. Аталык кивнул палачу. Истязание повторили. Обычно после второй такой пытки человек умирал. Ефрем все еще жил и даже что-то смутно понимал. Правитель снова потребовал от него покорности. Тогда сквозь красный туман в глазах, напрягая остатки сознания, Ефрем прошептал:

– Знаю, что ты любых предателей ненавидишь… а я служил дома честно, тебе честно… Умереть хочу не трусом…

– Мне служить честно станешь ли теперь, после пытки?

– Я клятвы своей не меняю… Убей, если тебе легче станет!

– Вот! – вскричал аталык, обращаясь к окружающим и показывая ногайкой на Ефрема. – Вот каким должен быть мой воин!.. Семен, поручаю его тебе. Вылечи его!.. Слушайте все! Я жалую Ефрема, за мужество его, чином лензибаши! Пятьдесят воинов моей гвардии будут подчиняться ему! Пятьсот червонцев дарю ему!

Откуда-то из-за свиты вынырнул щупленький чиновник в белой большой чалме, положил у ног еще связанного Ефрема увесистый кожаный мешок с деньгами и бесшумно исчез. Правитель велел Семену:

– Как только он придет в себя, сможет ходить, представишь его мне.

Под одобрительные клики воинов правитель двинулся к городским воротам. За ним поползла свита, пораженная и одновременно напуганная в очередной раз. Аталык умел показать подданным, что их ожидает в зависимости от силы преданности. На их глазах обреченного раба наградил он за мужественную преданность свободой и годовым доходом крупного землевладельца. В миг Ефрем стал богачом, каких и дома бывало редко.

Семен недели три не отходил от Ефрема. Больного отпаивали жидко сваренной в воде мукой, разведенной топленым бараньим салом. Постепенно приучали есть нормальную пищу. По повелению аталыка на подаренные деньги Семен купил для Ефрема дом, участок земли и там содержал больного. Он поведал Ефрему, что в солдаты к правителю его забрали по рекомендации все того же ходжи Гафура. Ефрем догадался, чем Гафур обязал Семена заплатить за повышение, но допытываться не стал. Гафур выставил Семена на состязание, устроенное аталыком. Он победил всех соперников в бою на тупом оружии, понравился правителю и был приближен.

Ефрем потихоньку встал на ноги. Данияр-бек встретил его, ласково улыбаясь, усадил рядом, сам подвинул подушку. Среди вельмож, присутствующих в зале, был и ходжа Гафур. Все сидели на коврах, за низкими столиками, расставленными полумесяцем, в центре которого, на возвышении, за отдельным столом восседал Данияр-бек.