Имперский рубеж

Товарищи по училищу не раз посещали «заведения», особенно нахваливая «салон» мадам Декампье на Галерной, но продажная любовь не влекла Сашу. Ардабьев, правда, как-то затащил туда друга, но атмосфера пошлой вседоступности вызвала у «новичка» такое отвращение, что он стремглав бежал из будуара уже оплаченной вперед «мамзельки», отговорившись срочными делами… А Настя… Настя всегда была для него за гранью плотской жизни.

Варвара поднялась с постели и прошла к столу. Ночник мягким светом очерчивал ее фигуру, словно гениальный кутюрье скрадывая лишнее и подчеркивая нужное. Александр залюбовался этим прекрасным телом, которым только что обладал и сможет обладать снова, стоит лишь протянуть руку… От этих мыслей он почувствовал еще больший прилив сил.

— О-о-о! Поручик, вы бесподобны… — с легкой иронией произнесла Варвара, стоя к нему спиной. — Я, старая дура, и подумать такого не могла… Прости меня, Саша.

— За что? — опешил «Казанова».

— За то, что испортила тебе твой первый… Понимаешь, это должно случиться с тем, кого любишь…

— Я тебя люблю.

— Что ты, что ты!..

— Нет, я серьезно. Я в самом деле тебя люблю.

Саша даже привстал на локте, озаренный новой, только что пришедшей ему в голову идеей.

— Я женюсь на тебе!

— Ты шутишь?

— Нет, я говорю серьезно! Ты не замужем, я холост. Что нам может послужить препятствием? Выходи за меня замуж!

Женщина вновь приблизилась к кровати. Юноша не видел ее лица, лишь темный силуэт.

— Какой же ты у меня все-таки мальчик, — ласково произнесла Варвара, присаживаясь на простыню. — Маленький, глупенький мальчик… Ну, иди, иди ко мне…

Он хотел возразить, но пряно пахнущая ладонь прикрыла ему рот, и все слова на свете сразу потеряли смысл…

* * *

Саша летел в «клуб», как на крыльях. Подумать только: теперь он — настоящий мужчина! Не сопливый юноша, знакомый с женским полом накоротке лишь в горячечных, полных стыдного томления, эротических снах, не герой выдуманных «взрослых» рассказов сверстникам, разинувшим рты. Настоящий!.. И не случайно, не мимолетно — целую неделю, целых семь дней уже длилось его нежданное-негаданное счастье. Подумать только…

Швырнув завалявшуюся в кармане мелочь старому попрошайке у знакомых дверей, Бежецкий влетел в зал прямо посреди взрыва гомерического хохота. Да и отсмеявшись, никто не повернулся в его сторону. Все присутствующие, позабыв про выдыхающееся в бокалах пиво, теплящуюся водку и вино, остывающий кофе и прочие обыкновенные в «клубе» напитки, внимали поручику Еланцеву, замершему перед слушателями в позе эстрадного чтеца и лихорадочно листающему листы тетради в синем клеенчатом переплете.

«Поручик снова лицедействует, — с некоторым неудовольствием подумал Александр, присаживаясь на свободный стул и нетерпеливым жестом подзывая заслушавшегося полового Василия. — Но это что-то новенькое. Обычно он импровизировал. Неужто сочинительством занялся наш остряк?…»

— Не томите, поручик! — недовольно пробасил капитан Чердынский. — Что вы там тасуете страницы, будто карточную колоду. Читайте по порядку!

— Да, господа! Следовало загодя сделать закладки какие-нибудь…

— Ах, оставьте, — оправдывался «лицедей». — У меня просто не было времени подготовиться.

— Читайте все, — раздался чей-то незнакомый голос из угла, затянутого клубами табачного дыма, — там обыкновенно скрывались фанатики игры в нарды, которым до всего остального было мало дела. Но теперь, похоже, проняло даже их. — Подобного я не слыхал пожалуй что с самой России!..

«Что это он читает? — невольно заинтересовался поручик, небрежно кивнув лакею, поставившему перед ним высокий запотевший стакан ледяного лимонада. — Наверняка какие-то непристойности…»

— Подождите, подождите, господа, вот… Да, точно…

Еланцев принял еще более картинную позу, отставил тетрадь в вытянутой руке от глаз и прочел с завыванием: