Имперский союз

– Может, еще как может, – сказал Николай. – Видите, – он показал пальцем на свой стеклянный глаз. – Это память об одной такой охоте. Мой противник – женщина, которая до этого успела убить двадцать три русских солдата и офицера, вогнала пулю в камень, который был в нескольких сантиметрах от моего виска. Брызги камня и посекли глаз. Я успел выстрелить на долю секунды раньше и попал туда, куда целился – в лоб своему противнику.

– Да, Николай Викторович, – царь впервые назвал Сергеева-младшего по имени и отчеству, – вижу, что с таким опытным воином, как вы, я буду в полной безопасности…

* * *

В усадьбе у Виктора Ивановича Сергеева уже вовсю действовала перевалочная база пришельцев из будущего. Сюда доставляли грузы, которые время от времени перекидывали через портал, открывавшийся у чудо-дерева в Кировске. На реализованные золотые монеты и драгоценности Антон, используя свои старые коммерческие связи, доставал много полезных вещей, которых в прошлом не найти днем с огнем.

Ну, и в усадьбе функционировал своего рода ИВС, где под замком находились агенты британских спецслужб. Мистер Джонсон после очной ставки со своим шефом наконец заговорил, но ничего нового он не сообщил. Мистер Скотт был прав – в их тандеме он играл вспомогательную роль и нужен был исключительно для силовой поддержки.

А вот главный британский шпион знал немало. С ним Шумилину удалось установить контакт. Правда, не стоило обольщаться – британская разведка состояла из настоящих мастеров своего дела, и даже с вроде бы «раскаявшимися» агентами надо было держать ухо востро.

А потому во время задушевных бесед Шумилин всегда держал под рукой электрошокер, а у входа в комнату, где обычно происходили эти беседы-допросы, лежал зубастый Сникерс, не сводивший глаз с чужого человека. Британец, оценивший рост и плотность ротвейлера, а главное, размер его клыков, видимо, сделал соответствующие выводы, и вел себя с Шумилиным подчеркнуто вежливо.

Мистер Скотт успел переварить информацию о будущем, которую сообщил ему этот человек, и больше не терял самообладания. Его интересовала история Британии и судьба ее колоний. Шумилин рассказал ему – разумеется, в том объеме, который посчитал необходимым, что собой представляла Британия в XXI веке. Мистер Скотт задумался, а потом заявил, что он, несмотря ни на что, продолжает гордиться той империей, которую построили его потомки, и ни о чем не жалеет.

– Мистер Шумилин, – сказал он, – ведь все империи рано или поздно умирают. Это закон развития как человека, так и империи. Рождение – детство – юность – расцвет – зрелость – старость – смерть. Моим соотечественникам нечего стыдиться – Британия была самым могучим государством мира. А ее старость… Так ведь старость всегда связана с болезнями и страданиями.

– Мистер Скотт, – ответил Шумилин, – Британская империя одряхлела, в этом вы правы. И действительно, у нее великое прошлое. Но…

Умереть ведь тоже можно по-разному. Можно в бою, как положено настоящему мужчине. Можно в кругу родных и близких, с чувством того, что жизнь прожита не зря. А можно умереть под забором, никому не нужной развалиной, у которой более молодые и энергичные бродяги предварительно вывернут карманы и заберут последний пенни.

То, что сейчас происходит с Британией, напоминает смерть под забором. Страну наводнили те, кто в ваше время, мистер Скотт, боялся бросить косой взгляд на своего сагиба. Они чувствуют себя хозяевами и диктуют правила поведения британцам. А те хотя и ворчат, но подчиняются этим наглым незваным гостям и боятся им сказать слово против. Британия медленно, но верно превращается в колонию.

Мистер Скотт, которому Шумилин показал несколько сюжетов из жизни Британии XXI века, лишь мрачно кивнул. Его шокировало зверское убийство в Вулидже – районе Южного Лондона – английского солдата двумя чернокожими исламистами и победное ночное шествие «мусульманских патрулей» по улицам британской столицы.

– Это, между прочим, – сказал Шумилин, – изнанка той безудержной колонизации, которая началась в XIX веке. Вы задумайтесь над тем, что написано в Библии:

Что пользы человеку от всех его трудов, над чем он трудится под солнцем?

Род уходит, и род приходит, а Земля остается навек.

Восходит солнце, и заходит солнце, и на место свое поспешает:

Чтобы там опять взойти;

Бежит на юг и кружит на север, кружит, кружит на бегу своем ветер…

– …И на круги свои возвращается ветер; – подхватил мистер Скотт, –

Бегут все реки в море, – а море не переполнится:

К месту, куда реки бегут, –

Туда они продолжают бежать…