Имперский союз

Мой старый знакомый Геннадий Иванович Невельской шепнул мне, что в благополучном исходе этого дела заинтересован сам государь. Всего этого для меня достаточно. Я не собираюсь расспрашивать вас ни о цели вашего вояжа в Британию, ни о том – кто такой этот мой таинственный пассажир. Но то, что необходимость его присутствия в Петербурге крайне необходима, для меня ясна и понятна. А насчет моего груза… Конечно, обычно я выгружаю свой товар в Риге, где у меня арендован склад и где меня ждут местные негоцианты, чтобы купить весь груз сразу, оптом. Но у меня есть контрагенты и в Петербурге. В этом случае я выручу чуть меньше денег, чем ожидал, но тоже не останусь в убытке. Так что, Олег Михайлович, курс наш лежит прямо в Петербург.

– Спасибо, Степан Михайлович, – подполковник был удовлетворен ответом владельца «Ласточки». – Лейтенант Невельской сказал вам правду. Задание, которое нам предстояло выполнить, действительно, очень важное и нужное нашей отчизне. И я, встретившись с государем-императором, лично расскажу ему о том, как вы способствовали выполнению нашей миссии.

– Благодарю вас, Олег Михайлович, – Попов признательно кивнул Щукину. – Если я смогу и в дальнейшем быть полезен нашей матушке России, то вы можете полностью рассчитывать на меня.

– Скажите, – отставной мичман решил сменить тему, – а что это за странный провод, который по вашей просьбе мои матросы подняли и закрепили на самом топе грот-мачты? На громоотвод он не похож.

– Нет, Степан Михайлович, – подполковник замялся, раздумывая над тем – стоит ли рассказывать капитану «Ласточки» о такой вещи, как радиосвязь. Потом он решился и ответил: – Это не громоотвод. Провод необходим для установления устойчивой связи на расстоянии без проводов, с помощью прибора, именуемого радиостанцией. Это изобретение секретное, и в других странах ничего подобного нет.

– Вот как, – удивился Попов, – а я ничего о нем не слышал. Про электрический телеграф разговоры давно уже ведутся, а в некоторых странах с его помощью даже обмениваются посланиями между городами. А про беспроволочный телеграф… Очень любопытно было бы на него посмотреть. Это возможно, Олег Михайлович?

– Вполне, – ответил Щукин. – Прошу вас пройти со мной.

Они вошли в каюту, предоставленную капитаном «Ласточки» всей честной компании в качестве штаба. Туда же был заведен антенный кабель, а на столике стояла радиостанция. Рядом с ней на небольшой табуретке с наушниками на голове сидела Надежда и прослушивала эфир. Она была несказанно удивлена. Увидев отца, Надежда сняла наушники, и воскликнула:

– Папа, хочешь верь, хочешь не верь, но минут десять назад на связь вышел Петербург. Правда, слышимость была на троечку, но все же я узнала голос Александра Павловича. Он сообщил, что у них появилась новая, еще более мощная радиостанция, и что он снова выйдет на связь через полчаса. Я попыталась получше настроить радиостанцию. Думаю, что во время следующего сеанса связи можно уже будет поговорить с Питером.

– Вот, Степан Михайлович, – сказал Щукин, показывая Попову на странный ящичек, который светился разноцветными огоньками. – Как вы, наверное, уже поняли, моей дочери удалось установить связь с Петербургом. Скоро мы сможем сообщить об успехе нашей миссии, и о том, что мы возвращаемся не на пароходо-фрегате «Богатырь», а на шхуне «Ласточка», принадлежащей одному отставному мичману.

Попов, изумленно слушавший Щукина, лишь покачал головой.

– И что, можно будет вот так вот, на расстоянии нескольких сотен миль, беседовать с человеком, находящимся в Петербурге? – недоверчиво спросил он.

– Да, именно так, – коротко ответил подполковник. – Надя, не пора ли выходить на связь?

– Сейчас, папа, – ответила девушка, – сейчас начну вызывать Петербург. А вообще, работать сейчас в эфире одно удовольствие. Никаких чужих радиостанций – просто лепота.

Она включила громкую связь. Из динамиков раздалось легкое потрескивание и шипение. Надежда взяла микрофон и начала вызывать:

– «Питер», я «Щука-один», – как вы меня слышите – прием?

– «Щука-один», я «Питер», – мужской голос, прозвучавший из таинственного ящичка, заставил Попова вздрогнуть от неожиданности, – слышу вас на «четверочку». «Первый» интересуется – как ваши дела и где вы сейчас находитесь.

– Передайте «Первому», – Надежда вопросительно посмотрела на отца, и тот в ответ кивнул ей головой, – в общем, у нас все нормально, английский гость у нас, на борту шхуны «Ласточка», следующей в Петербург.

– А где «Богатырь», что с ним? – вместо хорошо знакомого голоса Шумилина из динамика раздался строгий голос императора. – Что это за «Ласточка» такая?

– Ваше величество, – ответил Щукин, забрав микрофон у дочери, – на обратном пути «Богатырь» получил во время шторма повреждения и ему понадобился ремонт. Он остался в норвежском порту Кристиансанне. Чтобы не случилось ненужных осложнений, мы перегрузили английского гостя на борт российской шхуны «Ласточка», которая следует с грузом в Петербург. Если все пойдет нормально, то мы надеемся быть у цели через несколько дней. Все отправившиеся в экспедицию живы и здоровы.