Имперский цикл

Кай попытался вспомнить всё, что слышал об убийстве Оуэна. ИСБ после этого ещё кого-нибудь зачищала? Должна была. Кого-нибудь, тянущего на этот чёрный квадрат? Сильно вряд ли, об этом бы республиканцы узнали.

Гетер? Второй чернушник Её Величества, детоубийца и людоед, несомненно, заслуживал этой краски. Услышав о смерти Оуэна, он сбежал из столицы. Йелена ищет его, собираясь - так и сказала - убить. Удачи ей.

Может быть, Гетер. Кай не чувствовал уверенности.

А вот это что?

Узкий и острый клин, также чёрный, глядящий вверх, с характерным выступом из основы. Корабль. Имперский крейсер класса "разрушитель". Какие-то галочки как бы вокруг и за ним, также глядящие вверх. Кай пытался понять, что всё это значит. Крейсер находился на полметра справа от чёрного квадрата, примерно на одной линии. У этих людей был корабль? Их база на корабле? Их сеть на каком-то имперском крейсере? Здесь слишком много мёртвых имён - значит, корабль погиб?..

Покажем-ка это всё человеку, который в крейсерах понимает больше меня. Адмиралу Торну. Как полагаешь, Эзра?..

Кай Оками поднял комм и потянул схему-призрак на свет из небытия. Она проступила на миг, вернулась из смерти, и Кай её просто сфотографировал.

...

Прыгнув на орбиту столицы от самой Муны - насколько же это чудо было легко! - он просигналил привет встречному имперскому катеру. Изумление пилотов, ставших свидетелями такого скачка, сияло солнышком на разделявшем их расстоянии десяти миль. Под ногами, на дне воздушного океана, сверкал мириадом огней планетарный город. Кай задал автопилоту посадку в Центральный порт, откинулся в кресле и закрыл глаза. Чёрный. Магистр погрузился в медитацию и для себя как будто исчез, весь вопрошающая, неотвратимая воля, развёрнутая на систему Триасол и дальше, намного дальше.

Чёрный. Кто ты? Где ты?

Кай знал, что адептов Прямого Пути невозможно найти в излучении жизни, в блестящей сети вселенной. Их маскировка была практически совершенна. Помощника пророка он искал во времени, всматриваясь вдоль троп в собственное грядущее, в будущее Мэй, своей сестры, её детей и мужа, Джона Рау. Это было надёжнее всего. Если ему, Каю Оками, суждено увидеть этот сгусток Тьмы, столкнуться с ним в конфликте, время покажет. С некоторых пор у Кая со временем были особые отношения. Как и с пространством.

...

...

Иланский квартал снаружи выглядел как любой другой - батарея наполовину сращённых между собой высоченных блоков. Как жаль. Мэй ещё помнила - смутно, из детства - каким он красочным был в старореспубликанские времена. Квартал составляли остовы человеческих зданий, которые иланы выпотрошили и зарастили биоматериалом. Ещё лет пятнадцать назад их наружные стены являли собой живые ковры, висячие леса и рощи, цветущие изумительными узорами круглый год. С пришествием императрицы и восстанием нескольких иланских миров ксенофобия в столице достигла пика. Фашисты с флаеров забросали квартал дефолиантами, злотворными нанитами и отравляющими веществами, разрушили декоративную растительность, умертвили жившую в ней летучую и ползучую фауну. Оставшиеся в квартале после репрессий иланы ликвидировали останки висячих джунглей и укрылись за прочными щитами из пластика и металла. Сохранившиеся растения, насекомые и зверушки с иланских стен ещё долго продавались в столице как памятки.

Приглашение от Итриулан провело её флаер прямиком на парковку одного из трёх центральных блоков. Мэй открыла дверь, формально приветствовала троих смутно знакомых иланок с празднично расписанными руками, составлявших комитет по встрече, и ступила прямо на ждущую гравицапу. Гравицапа удовлетворённо фыркнула. Это была настоящая иланская вещь - генетически изменённая огромная черепаха со вживлённым антигравом. У создания был маленький оптимистичный ум и смысл жизни. Оно любило свою работу.

Иланки вскарабкались на неё по лапам, и Мэй привычно подавила дрожь узнавания и отвращения, которую вызывала непосредственная близость этих странно человекообразных ящеров. С иланами надо тщательно контролировать язык тела, для них он открытая книга.

Гравицапа тронулась и поплыла внутрь здания, миновав чувствительное силовое поле за бахромой цветущих лиан, скрывавших вход с парковки. Надприродные чувства Мэй фиксировали облучение и силовые поля, очищающие входящих в блок от возможных биохимических угроз.

Снаружи прозвучал взрыв.

Лианы всколыхнулись. Старшая иланка спрыгнула с гравицапы, уже держа в руке бластер - куда и делась её неуклюжая медлительность - и завертела головой. Обе младшие что-то залопотали, жестикулируя, и взялись за свои станнеры. Это были совсем юные иланки, фарги, их язык был примитивен и часто неточен, Мэй его не понимала. Старшая отдала им короткий приказ, зарезав волнение на корню, и обратилась к Мэй: