Имплозия, или История, рассказанная Вером

— Ну так это же, — тут Кэт вознесла обе руки перед головой и картинно растопырила пальцы. — Ш-е-д-е-в-р!! Ты знаешь, что он даже на фестиваль попал в Москве? Правда, режиссер не смог присутствовать, потому что в родном селе был. Тараканов из башки своей выветривал с полгода.

— Быть не может, — покачал головой я. — Мы об этом все бы знали тогда.

— Так об этом все и знают! — рассмеялась Полли, которая, заметив мою настороженность в обращении с банкой, решила помочь мне. — Это вы, балбесы, ничего не видите вокруг, занятые своими любовными делишками.

— Допустим, я готов послушать вашу историю, — настороженно ответил я, все еще с недоверием посматривая на них. — Спасибо.

Я забрал из рук Полли газировку и сделал глоток. Она оказалась очень сахарной и очень вкусной. С каждой секундой мне все больше и больше нравилась эта комната вместе с ее обитательницами.

— Ох, он готов, вы посмотрите на него! — Кэт закатила глаза. — Ну что же, тогда слушай.

Сделав пару шагов, она обогнула диван, на котором мы восседали с первой близняшкой, и уселась напротив нас на подоконник.

— Да-да! — Полли легонько толкнула меня в плечо. — Слушай, она очень интересно рассказывает!..

И когда Кэт, устремив взгляд куда-то вдаль (чему я искренне поразился, ибо как можно было такое сделать в комнате восемнадцати квадратов, ума не приложу), начала свой рассказ, я все понял. Пожалуй, даже не просто понял, я влюбился. Определенно влюбился, хотя и не осознавал толком, во что или в кого.

***

— Есть такие люди, которых как будто не замечают. Вернее, замечают их только тогда, когда они дают к тому какой-нибудь неуместный повод. Напоминают о себе сказанным невпопад словом, нелепым жестом, или просто наружность их в определенный день так режет глаз, что не может не вызвать раздражения окружающих. Даже для самого неискушенного наблюдателя они странные, карикатурные, зашуганные. И в той или иной степени каждый из них чувствует себя неуместным. Лишним. Зачастую он не признается в этом самому себе, но чувствует правду. Ее чувствуют и все окружающие.

Андрея, что учился в академии с десяток лет тому назад, невзлюбили с первого же дня учебы. Отчасти за показное всезнайство, отчасти за манеру разговаривать с одногруппниками — как бы свысока, и с притворным, как им всем казалось, дружелюбием. Сейчас зачитаю вам одно из сообщений-описаний этого парня:

«Он так высокомерно смотрел на всех, знаешь… И на преподавателей тоже, как будто даже их знания были для него поверхностными, а про уровень нашего интеллекта вообще можно было молчать… В некоторых с первого дня влюбляешься, а он с первого же дня бесил…»

Андрей ни с кем из вуза близко не общался, поэтому трудно было сказать наверняка, что он испытывал, плавая в бульоне такой неприязни все первое время. Которая, разумеется, с каждым годом лишь возрастала и пика своего, пожалуй, достигла на второй летной практике, куда они отправились на третьем курсе ранней весной.

За неделю до нее, со слов одногруппников, он покрасил свои русые волосы в пепельно-серый цвет, что сделало его вид еще более чудаковатым. Внешность у него и без того была довольно-таки фемининной, а теперь Андрей и вовсе стал походить на существо среднего пола. Его стали гнобить в открытую.

В столовой, пользуясь всеобщей суматохой, у него нередко забирали порции, а полноценный стартовый завтрак ему удалось получить едва ли раз за первый месяц полетов. Порою бедолаге не доставалось даже воды. Иногда ему помогали девчонки, что прятали бутерброды или бутылки с минералкой в рюкзаках, но с ними он летал нечасто, поэтому в основном выживал на шоколадках, что находил в остатках с предыдущих ночных смен.

В комнате по утрам соседи специально мылись подольше, тратя всю горячую воду, чтобы Андрей не только опоздал на смену, но еще вдобавок и начал день с «заряда бодрости». Было ли кому искренне жаль его, спросите вы? Думаю, нет, потому что ни один из тридцати человек так и не вступился за него. И его тонкий одинокий голос продолжал тонуть в пучине ненависти и жестокости других.

Ты, конечно, спросишь, Вер, откуда всем стало известно про эту травлю? Дело в его дневнике, который обнаружили спустя какое-то время, но про обстоятельства его трагичной находки я расскажу позже. Он вел его прямо в рабочей тетради своей летной практики… Так-то всем и стало известно о его переживаниях и внутренних скитаниях. Кто-то выложил его в Сеть, и хотя Андрей многократно порывался его удалить, так и не завершил задуманное. Мне, признаюсь, до сих пор не ясно, почему. Столько там грязи, конечно… Вот, послушай:

Подготовка к полетам на «__»____20__

Начало полетной смены с ___по___

План полетов

итого

зах/пос

налет

по приб

Всего за смену

Проверяющий:_______________ Штурман-инструктор:____________

КВП:_______________________ ККВС:_________________________

САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ПОДГОТОВКА:

1. _____________________________________________________________

2. _____________________________________________________________

3. _____________________________________________________________