Познав еще не всё законы мирозданий…
Меня цитировать уже не рано
Меня цитировать, я знаю, рано.
Нет до сих пор столь умных, крепких слов.
И все идёт ещё не спело, странно.
Лишь отголоски песен мудрых сов.
В пятнадцать лет ещё не веришь
В те страшные сказания людей,
Которые вошли в той жизни двери,
Куда, неопытные, лезем мы смелей.
И кажется всё просто, всё легко.
Грядущее зовём орлиным гласом,
Но, приходя, не нравится оно,
Пугает нас своим тяжелым басом.
И что же рассказал тот человек,
Что уже устал от жизни грустной?
И что ему отдал прошедший век,
Если не одинокое замученное чувство?
И пусть я не могу пока понять,
Что мыслит он при встрече с темнотой.
И пусть он может большее сказать,
Но что поёт мертвевший тот покой?
И говорят мне, что не знаю я
Всех тех ошибок и дорог проклятых.
Что способна я вложить в свои слова,
Пока строчу наивные стихи ребятам?
Я чувствую, что не велик мой вес,
И что не ставят меня в ряд со всеми.
Но репутация не важнее чем процесс,
Который лично для меня в сто раз важнее.
Меня цитировать уже не рано.
А я хочу сейчас свободно говорить.
От нас года уходят быстро, плавно,
Что от морей и рек не отличить.
Наказание
Мы заслужили наказание
За глупые, жестокие слова.
Их неблагосклонное влияние
Есть первичный порок большинства.
Ведь после совершенного греха
Приходят вслед болезни, неудачи.
До этого жизнь так была лиха,
А теперь осталась только одна кляча.
И на ночь же молитесь вы всегда.
Для души своей да для здоровья.
Ведь, согрешив, я наказала лишь себя,
А не того, кто этого достоин.
Оковы
Мир несчастный за окном моим,
Никого уж больше не спасает,
В судьбе несчастной мы давно горим,
А с небес звезды нам сверкают.
Ведь оковы эти никак нам не снести,
Они тянут нас, ранят нас снова,
И уйти от них мы просто не могли,
Нашли лишь только большие оковы.
Мы живем не для добра иль злобы,
Но гуманные забыты все ученья,
Давно исчезла та искра свободы.
И забыли, что люди не владения.
Но когда-нибудь мы осуществим,
Ведь воля человека непослушна,
Побег от страшных, злобных зим,
Где надежда так скупа и так бездушна.
Ищем мы прекрасный новый мир,
Людского счастья и простой удачи,
Мы надеемся в душе своей уйти,
Туда, где стихли горестные плачи.
Где свобода, где дары любви,
Где люди не обязаны друг другу,
Где открыты все твои пути,
Где ты веришь каждому, как другу.
И мы желаем, чтоб была свобода,
Чтоб жизнь была дороже глупой власти,
Чтобы ушли отсюда всех оков невзгоды,
Чтобы больше не было здесь рабства.
Мне больше не о чем писать
Мне больше не о чем писать,
То никому здесь не понять.
Но есть ли кто-то за краями,
За вездесущими морями,
Кто бы то понял и сказал,
Что очень долго меня ждал.
Нужно мне искать везде
По путевой моей звезде.
Искать свой путь, терять покой.
Убрав сомнения долой,
Идти вперёд, идти назад,
За сотни миль, среди преград.
Искать богатств, но не найти
И потерять себя в пути,
Быть как солнце, быть, как тучи.
Не знать ни бед, ни тёмной кручи.
Идти с друзьями для забавы
Иль жить, как царь, для мнимой славы,
Идти туда, искать, искать!
И много раз там умирать,
Но путь, прописанный судьбой,
Не даст мне обрести покой.
И я пойду навстречу вам,
Куда пока не знаю сам.
Пойду, ведь точно надо так,
Не знаю с кем, не знаю как.
Пойду, чтоб было, что сказать,
И было мне, о чём писать.
Слово поэта
Слова, как сотни горных скал,
Среди полей, в степях искал,
И стала жизнь, дорога эта
Привычкой верного поэта.
Он шёл чрез боль и злоключения,
Дав волю быстрому течению,
Шёл по дороге в те края,
Где в вечности искал себя.
Не верил лжи, не верил правде
И говорил на лесть: «Избавьте!»
Он не любил хвалы без смысла,
Как не любил считать он числа.
Он мог писать любовь без красок,
Писать её без бури ласок,
Открыв всю правду, жизнь и боль,
Какой и видел её роль.
Пусть я поэтом не считаюсь,
И пусть словами пререкаюсь,
Пусть я не знаю и любви,
Но я хочу писать стихи.
И может быть, как тот поэт,
Пройду чрез сотни тысяч бед,
Чтобы найти слова для вас,
Пока талант мой не угас.
***
Я лицезрела мириады звёзд,
Где живут величайшие умы.
Я для них всего лишь тихий гость,
Чьи шаги малы и неслышны.
Я писала много глупых строк,
Далёких от живого и прекрасного.
Ибо я не войн и вовсе не пророк,
Не утешала в жизни я несчастного…
Мои девственно-любовные стихи,
О как они легки, о как прекрасны…
Сладко шепчут на ухо они
Строки, что мне же неподвластны.
И в цвете яркой юности моей
Эти строки охраняют моё сердце,
А в нежном свете солнечных лучей,
Ангельски звучит лирическое скерцо.
До сих пор живёт простой поэт,
Борясь с плодами гадкого безвкусия.
Нужны ли строки его маленьких сонет,
Если наша жизнь — мгновенная иллюзия?
Кажется
Мне кажется, что мир жесток.
В нем правят ужас и порок.
Сердцу трудно в тине биться,
Но легко упасть, разбиться.
Мне кажется, что недовольны вы,
Что я пишу свои стихи,
Но словно сквозь асфальт цветы
Пробиваются они.
Мне кажется, я утопаю,