Imprimatur

Надеюсь, вы мне простите, дорогой Алессио, те излияния, которым я предаюсь в последних строках своего послания. Я сделал все, что было в моей власти. Историки однажды озаботятся недостаточностью архивных документов и постараются восполнить их, проведя скрупулезную выверку источников.

Его Святейшеству папе и только ему предстоит установить, должен ли быть опубликован труд моих друзей. Последстви грозят быть самыми неожиданными, и не только для Римской Церкви. И впрямь, смогут ли британские оранжисты каждое 11 июля праздновать годовщину победы на реке Войн[210], все так же дерзко дефилируя по улицам Лондона и Белфаста? Какое значение будут иметь их праздники во славу протестантского экстремизма, когда они узнают, что обязаны всем католическому папе?

Если древние пророчества не лгут, Святой Отец примет самое справедливое решение, вдохновленное свыше. Согласно предсказанию Малахии, о котором вспоминает отец Робледа, наш любимый понтифик будет последним папой и самым святым: DeGloriaOlivae[211].

Мне известно, что подлинность списка пап, приписываемого Малахии, давно подвергнута сомнению и что было установлено: он-де был сфабрикован в XVI веке, а не составлен в Средние века. И все же ни одному историку так и не удалось объяснить, отчего в нем верно названы имена всех последующих пап, вплоть до наших времен.

И судя по этому списку, у нас не остается времени: Fides intrepida (Пий XI), Pastor angelicus (Пий XII), Pastor et nauta (Иоанн XXIII), Flos florum (Павел VI), De Medietate Lunae (Иоанн-Павел I), De labore solis (Иоанн-Павел И) и De Gloria Olivae: сто одиннадцать понтификов переступили священный порог. Святой Отец, возможно, тот, кто подготовит возвращение на землю Петра, когда каждый из нас будет судим, а всякий ущерб возмещен.

Клоридия объяснила свой приезд в Рим тем, что, повинуясь числам и оракулу таро, ждет «возмещения за понесенный ущерб и справедливого суда потомков». Ежели пророчество Малахии речет правду, времена эти наступили.

Истории слишком часто наносились раны, ее корежили, предавали. Если не вмешаться, не заявить в полный голос об истинном положении вещей, не сделать достоянием гласности сочинение моих друзей, доказательства будут продолжать исчезать: могут быть утрачены письма Бокастеля и монсеньора Ченчи, по ошибке попасть не туда, а то и совсем кануть в Лету гроссбухи Карло Одескальки, да мало ли что еще.

Знаю, дорогой Алессио, насколько вы привержены срокам, кои предписаны вам занимаемым вами постом. И потому, надеюсь, вы передадите не откладывая это досье Святому Отцу, дабы он определил, стоит ли повелеть столь затянувшееся, но все еще уместное imprimatur.

ПРИМЕЧАНИЯ

«Оруженосец»

Реально существовавший постоялый двор, местоположение которого мною даже с точностью установлено благодаря Stati animarum (переписям, ежегодно осуществляемым на Пасху римскими приходскими священниками). Находился он в бывшем приходе Санта-Мария-ин-Постерула. В XIX веке сама церковь и небольшая одноименная площадь были снесены при возведении плотин на Тибре, однако Stati animarum сохранились и доступны в Историческом архиве Рима.

Постоялый двор находился в том самом месте, на которое указывает рассказчик, в начале улицы Орсо, и представлял собой особнячок XVI века: сегодня ему соответствуют номера домов 87 и 88. Главный вход представляет собой красивую рустованную дверь, имеется еще одна, которая с 1683 года вела в столовую, а теперь служит входом в лавку древностей. Несколько десятилетии назад здание было куплено и отреставрировано семьей, проживающей там и поныне и сдающей квартиры внаем.

Проведя небольшое расследование в кадастре, я установил, что с 1683 года особнячок претерпел несколько перестроек, при этом внешний вид его почти не изменился. Окна первого и второго этажей ныне незарешечены, чердак преображен в четвертый этаж, над ним возведена терраса. Окна, выходящие на улочку, идущую перпендикулярно Орсо, были полностью заложены, но все еще различимы. Башенка, в которой проживала куртизанка Клоридия, была расширена до размеров еще одного этажа. Что до прочих этажей, то от них сохранились лишь толстые стены, а перегородки несколько раз на протяжении веков перестраивались. Чулан с потайным ходом в подземные галереи был разрушен и в более позднюю эпоху заменен рядом расположенных друг над другом квартир, отстроенных ex novo[212].

Словом, постоялый двор «Оруженосец» все еще существует, словно и не миновало столько времени. Призвав на помощь воображение, можно даже услышать истошный крик Пеллегрино, клянущего всех и вся, или бормотание отца Робледы.