Imprimatur

Послышались легкие, но очень отчетливые шаги, они становились все ближе, но понять, откуда они доносились, было невозможно. Атто сильно сжал мне плечо, заставив остановиться в знак того, что тут нужна предельная осторожность. В эту минуту раздался грохот, подобный тому, которым сопровождался подъем крышки люка.

Чуть только переведя дух, мы взглянули друг на друга полными испуга глазами.

– Как думаешь, сверху или снизу? – прошептал аббат.

– Скорее сверху, чем снизу.

– Мне тоже так почудилось. Значит, это не крышка люка.

– Сколько, по-вашему, здесь люков?

– Как знать? Зря мы не продолжили обследование свода, может, наткнулись бы еще на один. Кто-то засек нас и поспешил преградить нам путь. Эхо было оглушительное, вот только откуда оно донеслось – сзади нас или спереди?

– Это похититель ключей?

– Ты мне задаешь вопросы, на которые я не в силах ответить. Может, ему тоже вздумалось прогуляться этой ночью? Ты случаем не следил за чуланом?

Я признался, что у меня были более насущные дела.

– Чудно, значит мы спустились, плохо себе представляя, мы ли кого ловим или наоборот. К тому же… – стал оскорбительным тоном выговаривать мне Мелани. – Смотри!..

Мы стояли наверху небольшой лестницы. Опустив фонарь, можно было разглядеть, что ее ступени очень аккуратно выдолблены в камне. После минутного раздумья аббат вздохнул:

– Не имею ни малейшего понятия, что нас ждет там. Ступени ведут прямо вниз. А если кто-то уже знает, что мы здесь? Не так ли? – прокричал он, склонившись.

Темнота ответила громогласным эхом. Я вздрогнул. Мы стали спускаться.

Лестница закончилась выложенной плиткой площадкой. Судя по тому, каким эхом отзывались наши шаги, мы оказались в неком просторном подземном зале вроде грота. Аббат поднял фонарь и поводил им из стороны в сторону. В свете прорисовались две большие кирпичные арки в стене, верхняя часть которой терялась во мраке, а между ними проход, к которому мы и устремились, хотя и против своей воли, на шорох.

Стоило нам остановиться, и вновь вокруг воцарялась тишина, которую нарушало лишь многократное чиханье Атто, от которого чуть было не погас огонь в лампе, служившей нам светильником. И тут я снова уловил шорох слева от нас.

– Слышал? – тревожно спросил Мелани.

На этот раз какое-то шуршание чуть дальше. Атто знаком велел мне застыть на месте, после чего, вместо того чтобы шагнуть в проход, зиявший перед нами, метнулся на цыпочках к правой арке, куда не достигал свет фонаря. Я держался начеку, страх продирал по коже. Вновь все затихло.

Как вдруг снова шорох, все ближе, ближе и вот уже прямо у меня за спиной. Я резко обернулся. Слева от меня метнулась тень. Я бросился к Мелани, скорее ища защиты, чем желая предостеречь его.

– Не-е-ет, – простонал он, чуть только свет вырвал его из темноты.

Из чего я заключил, что он затаился в засаде, а я его выдал. Бесшумно пробежав несколько пядей влево, он присел на корточки. Серый силуэт подскочил и оказался между нами, пытаясь прорваться и очутиться подальше от стены с арками.

– Держи его! – крикнул аббат и стремглав бросился вдогонку.

Тот, кого он имел в виду, вдруг покачнулся и как будто упал. Я наугад бросился вперед, моля Бога, чтобы Атто повезло больше меня и он первым настиг его.

И вот тогда-то на меня с оглушительным грохотом обрушился град из каких-то больно ударяющих предметов. Я был буквально сбит с ног и погребен под ними. Тут-то и удалось разглядеть поближе, из чего состояла вся эта вонючая мерзость, завалившая меня, которая к тому же издавала гнуснейшие звуки: скрежет, треск, скрип. Это были черепа и человеческие кости – челюсти, ключицы, ребра вперемешку с нечистотами. Я был скорее мертв, чем жив, но тут ко всем этим звукам примешался еще один – какое-то адское не то мычание, не то завывание, – разгадать природу которого у меня уже не хватало духу. Да и что-то мешало мне как следует видеть. Как я теперь понимаю, это был скелет, словно подвешенный в пустоте и взиравший на меня с угрожающим видом. Я пытался кричать, но из моей глотки не доносилось ни звука. Силы покинули меня, и в ту минуту, когда я в последнем усилии мысленно обратился к Господу с молитвой о спасении своей души, словно во сне послышался твердый голос аббата:

– Довольно, я тебя вижу. Не двигайся или я стреляю.

Мне показалось, что истекло немало времени (на самом деле всего несколько минут), прежде чем зычный голос вырвал меня из лап бесформенного кошмара, в который погрузился мой помутившийся рассудок.

Не без тени тревоги и как бы со стороны наблюдал я за тем, как чья-то рука приподняла мою голову, пока кто-то еще (третий?) освобождал мое бедное бренное тело из-под жуткого завала. Я невольно дернулся, устраняясь от услуг неизвестного, но поскользнулся и стукнулся головой об одну из частей скелета, источающую смрад. Желудок мой перестал мне повиноваться, и весь мой ужин в два счета был выблеван. Незнакомец чертыхнулся: насколько я мог заметить, язык, на котором он изъяснялся, напоминал мой родной, итальянский.

Я все еще плохо соображал, когда милосердные руки аббата Мелани подхватили меня под мышки.