Импринт

Ее темные желания совпадают с моими. Мою извращенную природу сложно удовлетворить, но лишь один ее гордый взгляд способен вызвать каменную эрекцию. Именно это привлекло меня в ней больше всего. То, как она удерживает мой взгляд, тогда как остальные не могут долго смотреть мне в глаза.

Находясь на грани истерики и крайней степени возбуждения, она пыталась провести мой психоанализ. Катерина заинтересована в том, чтобы познакомиться с моей сущностью – даже из страха. И это еще одно редкое явление.

Ее розовая кожа будет выглядеть такой прекрасной после нескольких пережитых оргазмов.

Подавляй свои порывы. Ты не будешь трахать ее сегодня.

Я закрываю браузер, пишу записку и оставляю ее на столе вместе с подарком и алыми розами. Моему котенку вчера исполнилось восемнадцать, и, если бы не ее упрямство, я бы поздравил ее как следует. Однако эта привычка не слушаться скоро исчезнет.

Я знал про аварию. Как и про то, что она скрывает свою дату рождения от друзей, чтобы никто не сыпал поздравлениями в день смерти ее отца. Но сегодня я перепрограммировал ее софт, заменяя плохие воспоминания на ощущение удовольствия. Я до сих пор чувствую вишневый запах ее возбуждения: он еще остался на моих пальцах, и скоро я выпью его языком, когда буду есть ее сладкую киску. Кэт задыхается и приглушенно стонет, когда тихо кончает. Она не привыкла быть громкой – Катерина не умеет повышать голос, но я вытащу из нее все звуки… душу. Я вытащу из нее все.

Проблема в том, что у меня никогда раньше не было таких желаний.

Да, у меня было много половых партнеров, но я никогда не чувствовал такое… предвкушение. Предвкушение, похожее на пару секунд перед тем, как вскинуть ружье, прицелиться и сделать выстрел в испуганного оленя. Я увлекаюсь охотой точно так же, как предаюсь другим развлечениям, чтобы раскрасить пресные будни. Но она…

Мои мышцы напрягаются и пульсируют в предвкушении охоты. Перспектива погони будоражит мое сверхактивное сознание. Когда Катерина избавится от всех оков, я собираюсь дать моему котенку побегать, а затем я трахну ее, прижав к дереву.

Дерьмо. Я хочу ее. Я никогда никого так не хотел.

Телефон издает вибрацию, отвлекая меня от мыслей об убегающей Кэт.

Оливер: все готово, сэр.

Кастил: еще мне нужен билет на ближайший рейс в Нью-Йорк.

Оливер: правильно ли я понял, что мистер Сноу не должен знать о вашей поездке?

По этой причине я не хочу использовать личный самолет. Было бы странно, если бы Оливер не догадался.

Кастил: да.

Мои пальцы замирают над экраном.

Кастил: и присмотри за Катериной Рид, пока меня не будет.

Оливер: слушаюсь, сэр.

Закончив с делами, я снова подхожу к Кэт. Присев на корточки, я беру светлую прядь и вдыхаю в себя ее запах. Мой невинный котенок вел себя хорошо, пусть мне и пришлось обнажить все уязвимости, так что я оставлю Катерину в покое.

Пока что.

Его холодная окровавленная рука касается моей кожи:

– Ш-ш-ш, Кастил. Ты должен последовать за Оливером.

Я рывком просыпаюсь, сердце бьется в ушах.

На мгновение мне кажется, что я снова в той темной комнате, где с потолка на меня капает и капает ее кровь, насквозь пропитавшая пол. Мои руки такие красные, я хочу вернуть эту красноту, но не могу достать до висящего тела.

Свет ночного Эдинбурга отбрасывает зловещую тень на мою спальню, подсознательно вводя меня в то воспоминание еще глубже. Простыни насквозь промокли от пота. Я тру лицо ладонью и концентрируюсь на моей цели.

Я уничтожу его.

Я отберу у него все, включая разум. А потом я заставлю его захлебнуться собственной кровью.

Красный цвет выходит из клеток нетипичного мозга и заполняет каждый дюйм моего непостоянного, опасного существования. Когда я был ребенком, моя мама Каролин Сноу задавалась вопросом, почему во мне столько жестокости, но она любила меня. Несмотря на мои гениальные и психопатические гены, которые разрушали ее каждый день.

Кровь застывает.

На меня снова накатывает привычная апатия.

Я не спеша подхожу к окну, убрав руки в карманы спортивных брюк, и смотрю на панораму раскинувшегося передо мной города. Сделка в Нью-Йорке оказалась удачной: сопливый и жалкий Рочестер поставил подпись сразу же, как только увидел цифры. Опять же, спасибо моим гениальным генам, я начал зарабатывать еще в одиннадцать, играя на бирже под аккаунтом моего охранника.

Сейчас мой скрытый капитал в десятки раз превышает состояние траста. Я оторвал еще один кусок – он последует глобальному хаосу, который я замышляю с тех пор, как увидел кровь на паркете лондонского особняка.