Импринт

Черт возьми. Я чувствую, как воздух вытесняется из моих легких.

– Я могу произнести вслух все то, – его пальцы медленно скользят на внутреннюю сторону бедра, – о чем ты даже думать боишься. Я свободен, котенок. А ты нет. Ты держишь свои желания глубоко внутри. Настолько глубоко, что давно погрязла в собственной лжи.

– Я свободна, – от его пристального взгляда я вся сжимаюсь, даже прекращая напряженно следить за его прикосновениями.

– Неужели? Ты будешь отвечать на мои вопросы или мне продолжить? – он проводит пальцами по кромке белья и мимолетно ударяет посередине, отчего мои щеки краснеют.

– Не прикасайся ко мне, – мои слова дрожат синхронно с моими внутренностями.

– Тогда отвечай на вопросы, Катерина, – его голос монотонный, жестокий и абсолютно пугающий. – Почему ты задыхаешься?

– Я… я часто нервничаю, – мои плечи опускаются. – Все люди нервничают.

– Это даже близко не ответ… – он с силой надавливает на мой клитор через ткань трусиков.

– Подожди! – я сглатываю, замирая. – Убери руку!

– Ответь на вопрос.

Я не говорила об этом даже с подругами. В мои психологические проблемы посвящены лишь мама и мой психотерапевт.

– У меня ПТСР. Психическое расстройство.

– Подробнее, Катерина. Какое травмирующее событие ты пережила? Что заставило такую умную девушку самолично наносить себе повреждения?

Полная темнота, его тяжелый яблочный запах, тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием. Это похоже на таинство покаяния.

– Мой отец… – шепчу я, закрывая глаза и погружаясь в текущий момент. – Он погиб в автокатастрофе в мой день рождения. Я сидела на переднем сидении и всю дорогу провела в истерике по поводу его отъезда. Папа… – я шмыгаю носом, горло неожиданно сжимается, будто кто-то начал меня душить.

– Продолжай.

– Папа – один из… лучших кардиохирургов, он спас так… много жизней, но я практически не видела его. Он жил клиникой, работой и мне его жутко не хватало. Он сказал… он сказал… – я задыхаюсь, господи, я задыхаюсь.

Это начало приступа.

– Что он сказал?

– Он сказал, что не сможет провести со мной выходные и уедет в Вену, – слезы текут по моим щекам сплошным потоком, я пытаюсь остановить их, но не могу. – Я отвлекла его, и он не заметил, как на нас на всей скорости неслась машина, у которой отказали тормоза. Я помню его взгляд… Его серые дымчатые глаза, полные сожаления. В последний момент он развернул машину так, что весь удар пришелся на него. Я виновата… Я так виновата… Он должен был выжить, а не я. Я примитивна. Я обычная. Мне приходится много учиться, чтобы получать хорошие оценки. Мир ничего не потеряет, если меня не станет, но он потерял так много, когда мой отец умер…

Я не могу побороть срыв, который бушует во мне и разрушает всю мою оболочку и внутренности. Мое сердце болит, и я не могу противостоять этой боли. Еще не перед кем я не была в таком уязвленном состоянии.

Только перед ним.

Перед психопатом, который не способен испытывать эмоции.

Наверное, так лучше. Он не будет жалеть меня. Не будет убеждать, как психотерапевт, что это вовсе не моя вина.

Мои легкие горят из-за недостатка воздуха. Мой личный кошмар освобождает мои запястья и хватает меня за затылок, чтобы прошептать в губы угрожающее:

– Дыши, Кэт. Или я буду дышать за тебя.

Я зажмуриваюсь, желая удержать льющиеся слезы. Я вздрагиваю и некрасиво всхлипываю, но это не мешает парню прикоснуться ко мне в поцелуе. Когда его мягкие влажные губы касаются моих, из груди вырываются рыдания такой силы, что я вцепляюсь в его толстовку, пугаясь того, что могу упасть прямиком в пропасть.

– Мы еще не закончили, – он скользит пальцами по моим бедрам, оттягивая белье в сторону, гладит складки, а затем вводит один палец в мою киску. Я до сих пор мокрая от недавнего пережитого страха и смотрю на него в шоке.

– Ч-что…

– Не двигайся, – я совсем не готова к тому, как его палец начинает совершать поступательные движения, но позвоночник простреливает от удовольствия. Мои бедра сжимаются, а соски напрягаются. – Тебе страшно?

Я киваю, сильнее вцепляясь в его толстовку. Страшно – слишком простое слово для описания моего состояния. Я дышу, как загнанная, падая лицом на его сильное плечо.

Оттолкни его. Давай, Кэт.

Но я не могу… Это так приятно. Я впадаю в транс, из которого невозможно выбраться самостоятельно.

Другим пальцем он принимается массировать мой клитор, и я судорожно вздыхаю, становясь все более влажной.

– Такой правильный и милый котенок капает на мою руку. Мои пальцы насквозь мокрые. Пообещай, что будешь также гостеприимно принимать мой член. Он гораздо больше, но он влезет в тебя, не так ли?

Из моего горла вырывается всхлип.

Его грубые манеры действуют на меня разрушающе. Дрожь проходит по всему моему телу. Я вся напрягаюсь, чувствуя скорую разрядку. Это совсем не похоже на те редкие моменты, когда я сама доводила себя до пика.

Совсем непохоже.

Это так порочно. Так мощно. И так страстно, что мое сердце может остановиться в любую секунду.

– Умоляй меня.

– Я не могу… я…