Импринт

– Ты испытывал эти эмоции когда-нибудь? – бормочу я и охаю, когда его зубы прикусывают мочку моего уха. До крови. Больно, черт возьми, как больно. – Это был мой вопрос. Прекрати… – дерьмо, мой голос дрожит, – прекрати это делать.

– Что прекратить?

– Не прикасайся ко мне, – говорю я, задыхаясь.

Он надавливает ножом на напряженную горошину соска, делая ее тверже. Стыд пробегает от макушки до пят, окрашивая кожу в бордовый. Меня еще ни один мужчина не видел голой. Никто не прикасался так… грубо. Словно он имеет на это полное право.

Против моей воли из меня вырывается тихий стон, и я крепко зажмуриваюсь, несмотря на то, что не могу видеть.

– Но ты ощущаешься такой идеальной в моих руках. Было бы расточительством не прикасаться к тебе.

Его слова больно впиваются, вытаскивают что-то неведомое. Мое тело горит незнакомым обжигающим огнем, и я думаю лишь о том, насколько я, кажется, ненормальная.

Последовательность его движений становится грубее, когда его свободная рука хватает меня за затылок и притягивает мое лицо. Теперь все ощущается по-другому. Его горячее дыхание на моих губах. Его жестокие прикосновения.

Все это приводит меня к гибели.

Я осторожно сжимаю ноги, чувствуя, как начинаю стремительно намокать. По внутренней стороне моего бедра медленно стекает влага. Моя киска болит и пульсирует, умоляя о стимуляции.

Я возбудилась. О господи, я сильно возбудилась. Я не думала, что такое жестокое обращение может мне понравиться. Я не думала, что когда-либо смогу ощущать все так остро.

Но мой преследователь довел меня до такого состояния. Возможно, я такая же безумная, как и он. Ужасный монстр, должно быть, тоже это чувствует.

Из его горла вырывается глубокий стон, когда он проводит языком по моим губам и больно щиплет другой сосок. Я охаю от пронзившей меня боли вперемешку с острым удовольствием. Моя спина выгибается, когда он безжалостно продолжает свою пытку.

– Это было твое действие, – хрипло выдыхаю я, не узнавая свой голос. – Ответь на мой предыдущий вопрос.

– Ты пытаешься составить мой анамнез, когда насквозь промокла для меня? – Откуда он?.. Мою грудь продолжают безжалостно терзать, я едва сдерживаю крики, кусая губу до боли. – Блядь, не провоцируй меня, Катерина. Иначе сегодня я захочу трахнуть не только твои мозги.

– Ты хочешь трахнуть мои мозги? – я практически рыдаю, метаясь на кровати как сумасшедшая. Но от его карающих рук не уйти, от них нет спасения.

– Ты серьезно хочешь потратить на это свой вопрос?

– Нет… – шепчу я, задыхаясь. Его губы успокаивающе касаются виска, лишая меня остатков воздуха. Матерь божья. – Нет… Кто… ты?

– Я твое разрушение, Катерина, – ледяной тон в его голосе заставляет меня дрожать так, будто я стою совершенно голая посреди смертельного мороза.

– Ты… уклоняешься от ответа.

– Разве? Что я говорил тебе по поводу формулировки? Задавай вопросы так, чтобы от них нельзя было уклониться. Почему у тебя происходят приступы, Катерина?

Я снова чувствую страх: постоянный, сковывающий. Это не в первый раз, когда он упоминает про мои панические атаки. Значит ли это, что он был свидетелем одной из сцен?

О боже, кроме него ведь никто не заметил, верно?

Неожиданно я ощущаю какое-то движение, а затем мои запястья освобождаются. Мысленно я продумываю, как быстрее обезоружить противника и добраться до выхода, с освобожденными руками мои шансы заметно возросли. К моему удивлению, мужчина принимается растирать болезненную кожу, и я отмираю лишь тогда, когда слышу его тихий сухой голос:

– Мне ведь не нужно напоминать, что не стоит убегать? Я поймаю тебя, прежде чем ты рванешь к двери или закричишь. И, поверь мне, я буду искренне этим наслаждаться.

Чертов психопат и его умение читать мысли.

В моем горле развернулась целая пустыня и я хриплю совершенно искренне:

– Я хочу пить.

– И что?

Ублюдок. Ворот футболки порван, и я чувствую, как легкий ветер касается моей разгоряченной кожи и оголенных сосков. Я так ужасно краснею, что смущение во сто крат притупляет любую тревогу по поводу того, что в мою комнату забрался незнакомец.

А еще он привязал твои запястья к кровати. Лизал твою кожу. Ласкал грудь и довел до крайней степени возбуждения.

Я глубоко и нервно вздыхаю, обещая, что разберусь с этой кашей у себя голове позже.

– Мне помочь тебе?

Он ласково убирает прядь моих волос за ухо, отчего я задерживаю дыхание, а затем я перестаю ощущать на себе тяжесть его сильного тела.

– Еще раз задержишь дыхание и я приму меры. Повторяю, мне помочь тебе?

Я впервые встречаю человека, который может говорить так спокойно и так пугающе одновременно.

– С чем? – шепчу я, странно смущенная. Он больше не трогает меня, только наблюдает и от этого почему-то еще страшнее.

– Ты постоянно сжимаешь бедра, и любой бы почувствовал запах твоего возбуждения, – его дыхание опаляет мои губы. – На первый взгляд ты скована, но невербально ты умоляешь тебя трахнуть.