Импринт

Я восстанавливалась целых семь лет, пока всего одна встреча не выбила землю у меня из-под ног.

«Скажи мне. Что ты забыла в Англии?»

Я… ненавижу его.

Я так сильно его ненавижу…

– Вы дрожите, – констатирует доктор Уилсон, когда мои пальцы впиваются в бумаги. – Давайте-ка я куплю вам чай.

Через пару минут он дает мне обжигающий стаканчик и я делаю жадный глоток, чувствуя болезненный ожог на языке.

Это хорошо. Физическая боль гораздо лучше эмоциональной. К тому же какая-либо боль гораздо лучше пустоты.

И да, я в курсе. Я склонна к самоповреждениям.

А еще я деструктивна. Я сломлена. Я часто жалею себя и, безусловно, отношусь к мазохистическому типу личности.

Но знаете что? К черту психоанализ. За семь лет ничего не изменилось. А я пробовала разные методы, включая медикаментозное лечение и полимодальную терапию.

Чтобы не развалиться на части, я всего лишь должна спасти клинику отца, дописать диплом и вернуться в Ванкувер.

Я больше не позволю ему разрушить мою жизнь.

Никогда.

– Ответ уже должен прийти на почту, – мой голос загнанный, безжизненный. – По поводу нового кредита. И, скажу честно, мне страшно его проверять, доктор Уилсон.

Мужчина вздыхает, согревая меня своей улыбкой ничуть не хуже зеленого чая:

– Я могу сделать это за вас. Если вы позволите.

– Нет… нет. Я сделаю это. Кстати, сейчас довольно поздно, почему вы не идете домой?

Вокруг его внимательных глаз появляются небольшие морщинки.

– А почему вы не идете домой, Катерина?

Катерина.

Он впервые назвал меня по имени.

– У меня еще есть дела.

– Тогда я подвезу вас, когда вы их закончите.

Мне не нравится авторитарный тон в его голосе, он напоминает мне о…

Я резко встаю на ноги:

– Не стоит, доктор Уилсон. Мой водитель заберет меня, когда придет время.

Мужчина смотрит на меня несколько долгих секунд, а потом отвечает:

– Как скажете, мисс Рид, – он тоже встает со своего места и возвышается надо мной. – Предлагаю проверить документы и вызвать вашего водителя.

Я хочу сделать это самостоятельно, однако решаю не спорить без причины и иду вместе с доктором Уилсоном в свой кабинет.

В моей голове все еще царит неразбериха, даже когда я проверяю почту на своем компьютере, открываю последнее письмо из банка и перечитываю текст на протяжении долгих минут. Желудок урчит из-за не самых вкусных углеводов – бейгл был последним, что я ела за последние двое суток.

Отказ.

Я перечитываю еще раз.

Отказ.

И еще…

Отказ.

Отказ.

Отказ.

Глубоко втянув в себя воздух, я падаю лицом на скрещенные руки и издаю тихий стон. Сил плакать или даже рыдать у меня совсем не осталось.

– Это значит «нет»?

– Отказ, – отвечаю я тихо. – Но я найду другое решение.

– Не сомневаюсь ни на секунду, мисс Рид. Я принесу вам воды.

Я так морально, физически и умственно измотана, что единственным желанием становится поехать домой, принять горячий душ и поспать хотя бы шесть часов. Хотя, черт… сон отменяется. Завтра утром у меня назначен звонок с научным руководителем, к которому мне еще предстояло подготовиться.

Поборов в себе тошноту, я уже почти кликаю на закрытие вкладки, как вижу еще одно непрочитанное сообщение.

От кого: Твой мучитель.

Тема: Договор о неразглашении и брачный контракт.

– Объясните мне, что, черт возьми, это значит?

Мы сидим внутри шумной закусочной «Пэтти энд Бан», пока я несколько агрессивно ем свой бургер и уже более агрессивно смотрю на своего юриста.

– Английское право допускает два основных вида брачных договоров: брачный договор, заключенный до вступления в брак, и брачный договор, заключенный после вступления в брак. Вам были предложены оба варианта и, должен признаться, я никогда не видел более выгодных условий.

Мистер Моррис давится «фиш-энд-чипс». Дважды. Наверное, зря я пригласила его с собой на встречу, но боюсь, мое моральное состояние в данную секунду весьма… нестабильно.

– Меня не волнует… брачный договор, мистер Купер, – я пытаюсь контролировать свои движения, но все тело погружается в состояние шока. – Меня интересует лишь пункт, связанный со спонсорством.

Чопорный британец поправляет свой галстук и поджимает губы, глядя на меня с неодобрением. К черту его, он смотрел на меня с неодобрением, как только увидел мое любимое место для бранча.

– Данные двенадцать кандидатов, – мужчина кладет передо мной документ со списком фамилий и цифрами столь большими, что я на секунду теряю дар речи, – выявили желание стать спонсорами «Рид Хоспитал» и предоставили все необходимые документы. Нужна лишь ваша подпись, подпись вашей матери, подпись мистера Сноу и… новая фамилия.

Забудьте о том, что у меня разбито сердце. Я чертовски зла прямо сейчас.

– Что вы подразумеваете под новой фамилией?

Адвокат Лесли Купер вновь поправляет свой галстук. Он знает меня с шестилетнего возраста, так как был другом моего отца, но, даже несмотря на столь близкое знакомство, он считает меня сумасшедшей.

Может быть, это не так уж и далеко от правды.

– Договор на спонсорство составлен строго на имя Катерины Сноу, где представителем сделки является Кастил Сноу.