Импринт

Я, затаив дыхание, наблюдаю, как ярость медленно рассеивается, оставляя после себя дикое собственничество.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, как свою жену, миссис Сноу?

– Да… да.

Я привстаю, чтобы оплести его шею руками и поцеловать куда, смогу дотянуться. Это больше, чем просто близость.

Для меня это всегда было больше.

– Ты моя, Катерина?

– Только если ты принадлежишь мне, – шепчу я, плача и целуя его в губы. – Ты принадлежишь мне, Кастил. Это ясно? Хотя бы ненадолго. Пока мы прячемся.

Он входит в меня одним большим толчком, так что я начинаю задыхаться от наполненности. Не давая мне время на адаптацию, он трахает меня до тех пор, пока я не дохожу до оргазма. Его толчки становятся все глубже и быстрее. Острое ощущение сосредотачивается внизу моего живота. Мышцы сжимаются, когда удовольствие захлестывает меня.

Его зубы покусывают мочку моего уха, а затем он мрачно приказывает:

– Скажи, что ты моя.

– Я твоя, Кастил, – стону я снова и снова, пока он продолжает врезаться в меня, сходя с ума.

Он трахает меня с остервенением, сжимая мои волосы в кулаке и кусая шею, которая, скорее всего, выглядит как печальное зрелище. Наконец, он вытаскивает свой член, и я чувствую теплую жидкость на своем лице, шее, груди, животе. Кастил размазывает ее по всему моему телу, втирая ее так, словно это увлажняющий крем, прежде чем прошептать:

– Мы будем прятаться так долго, как ты захочешь…

Пока нас не найдет реальность.

Примечание:

Когнитивный диссонанс – состояние психического дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций.

Глава 24 Подавление

«…When my mind’s runnin’ wild

Когда мой разум звереет,

I seem to lose grip on reality

Я теряю связь с реальностью.

And I try to disregard the crazy things

Я пытаюсь не обращать внимания на все то,

The voices tell me to do but it’s no use

Что голоса говорят мне сделать, но это бесполезно»

Asking Alexandria – Alone in a Room

Люцерн, Швейцария.

Охотник.

Меня постоянно мучает потребность в психическом возбуждении.

Я часто отбрасываю все рутинное, монотонное и неинтересное. Мне также нравится жизнь на острие ножа. Это моя природа, я никогда не отрицал ее, но что-то пошло не так с того момента, как я встретил эту девушку.

Я стою на балконе и закуриваю сигарету, выпуская облако дыма в розовый рассвет. Этот оттенок напоминает ее нежную кожу, когда она разогревается от моих прикосновений. Последний психотерапевт из Лондона определила мое антисоциальное расстройство личности, обусловленное дефектом строения мозга на генетическом уровне, – ничего нового.

Вероятно, из-за своего расстройства я выбрал Кэт как объект моей одержимости. Но я не верю в это дерьмо. Мой интерес не угасает.

Он, блядь, никогда не угасал.

Природа не терпит пустоты – поэтому вместо способности испытывать и распознавать эмоции она наделила меня прагматичным складом ума, высокой способностью к выживанию, адаптации и образованию.

Я просто нажимаю на кнопки, чтобы добиться желаемого результата. И у меня нет тех тормозов, которыми здоровые люди меряют и ограничивают свои поступки и эмоции. И эмоций в привычном понимании слова у меня тоже нет. У меня есть «чувство» собственничества, желание обладать, подчинять и стремление «разбирать» свои живые игрушки.

Но Катерина не игрушка. Даже близко нет. Но я едва сдерживаюсь, чтобы не нажать на ее гребаную кнопку, что не хочет подчиняться нашей связи.

Затягиваясь сигаретой, я подхожу к дивану, где девушка свернулась в клубок, как самый аппетитный котенок. На ней только моя рубашка. Это уже больше чем кинк, теперь это аксиома – видеть ее в моей одежде.

Я начинаю кружиться возле Кэт, высматривая следы нашей ночи. Мой взгляд скользит по лодыжкам с легкими следами от моих рук – я слишком сильно потянул за ноги, когда брал ее на ковре возле камина. Черт, она лежала такая беззащитная, читая книгу для своей степени по психологии. Я просто не мог пройти мимо.

На шее – след от укуса и крупный засос. На самом деле они практически везде – отпечатки моей больной одержимости. Мне тяжело сдерживать себя от того, чтобы не переборщить. И знаете что? Она, блядь, не боится меня.

Катерина обожает разговаривать с моей дьявольской половиной, сталкиваясь лицом к лицу с самой пугающей стороной – с настоящим мной. Она единственная, кто разговаривает с настоящим мной. Это будоражит и едва сдерживает меня от того, чтобы не поглотить эту девушку целиком.