Импринт

Он что-то бормочет, и я наклоняюсь ближе, чтобы лучше расслышать.

– И-и-извини, Кас.

– Молодец.

Я киваю персоналу клуба “Дьявол”, чтобы они убрали тело с ринга и оказали парню медицинскую помощь. В конце концов, я же не зверь какой-то. Все они приходят ко мне сами, желая извлечь выгоду. Я же извлекаю свою. Жажду крови. Жажду погасить скуку, которая в последнее время сильнее сводит меня с ума.

Я равнодушно осматриваю клуб в ожидании следующего претендента. Но никто из присутствующих больше не желает вступать на ринг. Все они – напуганные, неуверенные маленькие мальчики, которые по всей видимости до последнего надеялись на то, что мы здесь играем в покер.

В покер мы играем. Но не на посвящении. Наши игры довольны жестоки.

Я закуриваю, смотря на студента впереди. Он моложе. Возможно только приехал в Кингстон, не зная, чем мы тут занимаемся. Его лицо такое бледное, как будто тот вот-вот намочит в штаны. Будь мужчиной, парень.

Этот мир жесток. Либо ты правишь, либо ты выживаешь. Я предпочитаю первое.

– Это все? – спрашиваю я, продолжая неторопливо курить.

– Да, – Эрик Боулмен усмехается. – Эти дети не прошли должной подготовки.

– Этого недостаточно, – говорю я совершенно серьезно.

Мне скучно.

Пиздец, как скучно.

Я обмениваюсь взглядом с Чоном, который все это время сидел неподалеку со свойственным ему отчуждением. Демоны Хвана, может быть, и не темнее моих, однако все еще сильны и полны сюрпризов.

– В Хоупман-Харбор сегодня вечеринка. Мы можем прийти, если захотите. У меня есть приглашение.

Эрик выгибает рыжую бровь.

– Ты думаешь, мы, блядь, нуждаемся в приглашении?

Чон морщится из-за его излишней эмоциональности. Его раздражал Боулмен, но он продолжал терпеть, потому что был согласен с моими мнением: Эрик Боулмен может быть полезен.

Полезность. Единственное, о чем я задумываюсь, когда сближаюсь с тем или иным человеком.

– Нет, – неожиданно вмешивается Аарон, прекращая возиться с его жертвой.

Внимание Эрика переходит на Аарона, останавливаясь на окровавленной клюшке в его руке.

– Нет? – уточняет Эрик, собравшись. – Не хочешь назвать причину?

Этого парня постоянно приходилось держать на поводке. Порой меня это утомляло, а порой добавляло красок в жизнь. Во время посвящений Боулмен, как я уже сказал ранее, был весьма полезен.

– Отвали, Эрик. Я сказал – нет, значит нет, – Аарон перемещает клюшку на другое плечо.

Боулмен не понимает, как Кинг близок к удару, а потому его рот не прекращает изливать гниль:

– И все же объяснись, принцесса.

Принцесса. Забавное прозвище для того, чья фамилия – Кинг. Поэтому я позволяю Эрику быть с нами. Иногда он меня забавляет.

– Еще раз назовешь меня так, и я отрежу тебе язык. Могу я хотя бы побить его, Кас?

– Ты уже это сделал.

Аарон повторяет мои же слова:

– Этого недостаточно.

Никакое насилие не могло нас удовлетворить. Я вижу, как в его ясных глазах плещется жажда. Однажды, он сорвется. Но я пообещал Кингу быть рядом, когда этот неотвратимый момент наступит.

– Значит мы едем в Хоупман-Харбор? – спрашивает Чон, останавливаясь рядом.

Он спрашивает у меня разрешения, а я тем временем пытаюсь найти причину категоричного ответа Аарона. Мне не нравилось, что Кинг что-то скрывает от меня.

– Да, – отвечаю я безразлично.

Я не буду держать при себе человека, в котором не уверен.

Недосказанность – это тоже ложь. А ложь – это предательство, которого я не потерплю. Аарон Кинг, Чон Хван и Эрик Боулмен – единственные, кому я позволил приблизиться к себе. Последнего я держу как можно дальше от собственных планов. По крайней мере пока не начнутся реальные действия.

Мы все принадлежим к наследникам самых влиятельных корпораций. Наши родители – нынешние лидеры, чьи позиции мы займем. Или отберем. Рано или поздно.

Для осуществления моего плана мне понадобятся вся тройка наследников. И возможно еще парочка тех, кто сможет пройти посвящение. Жестокость, безумие, ум – вот качества, которые я ищу в каждом, кто надеется попасть в клуб “Дьявол”.

Кого мы отобрали на этом посвящении? Никого. Никто, блядь, даже не смог дотронуться до нас на этой импровизированной жестокой вечеринке. Не единая душа.

Не считая скучной монашки.

Я закуриваю очередную сигарету, наблюдая за жалким, трясущимся существом. Существом, которое умудрилось достать из воды парня вдвое больше ее. Эрик Боулмен сходит с ума от ярости за то, что девчонка чуть не сломала ему нос, но я останавливаю его, отрицательно мотнув головой.

Скука уходит на задний план, когда я вижу задыхающегося мокрого котенка.

Я неожиданно хочу увидеть страх и дрожь смешанные с возбуждением на ее ярком лице. Мой член твердеет, когда она случайно смотрит мне прямо в глаза. Мне. Мне, блядь, никто не смотрит прямо в глаза – может быть, за исключением Чона. Они слишком пустые, слишком пугающие для обычных людей, у которых есть инстинкт самосохранения. Хотя я могу быть обаятельным, если захочу поиграть.

А я определенно хочу поиграть с этим хрупким, беззащитным котенком.