Инь. Ян-3

Что происходило с нападавшим судном и с его экипажем - никто не знал. Случайные свидетели, оказавшиеся в этот момент рядом, рассказывали все по-разному. Одни видели, как пиратский корабль горел - ярким, голубым пламенем. Другие видели, как корабль уходит в сторону Киссоса без боя, будто послушный щенок, которого позвал хозяин.

Сами мореплаватели с Киссоса никогда не рассказывали о таких случаях. Впрочем - они вообще ничего не рассказывали, будто считали, что общение с жителями Острова сродни общению с насекомыми, безмозглыми и отвратительными. Их каменные лица не выражали никаких чувств, будто эти люди были не людьми, а статуями, изваянными из глины и обожженными в пламени печи.

Впрочем, шлюхи в портовых борделях рассказывали, что ничего человеческое этим людям не чуждо, и что под одеждой у них все так же, как и у обычных моряков. Только почище. В отличие от местных, моряки Киссоса были патологически чистоплотны, и заставляли шлюху тщательно мыться перед тем, как ложились с ней в постель. Колдуны, одно слово! Только колдун боится честной грязи и насекомых, будто они его загрызут или заберут кошель с монетами.

Корабль медленно, черной тенью скользнул к выходу из бухты, и капитан замер, затаив дыхание - что сейчас будет? Уйдут, или их все-таки заметят и пошлют вслед свои быстроходнее корабли - тех было с десяток, достаточно, чтобы окружить и захватить еле ползущего раненого чужака.

Ветер вдруг наддал, ускоряя ход корабля, капитан наметил курс в светлый прогал между темными каменными грядами. Уже недалеко...еще чуть-чуть...еще...

Удар!

Капитан едва не слетел с мостика, успев удержаться, схватившись за штурвал. Судно сходу врезалось в невидимую преграду, спружинившую, отбросившую его назад.

Под воздействием ветра, наполнявшего паруса, корабль продолжил двигаться, и развернувшись боком к преграде, пополз в сторону рифа, с каждой секундой набирая ход.

И тут вспыхнул свет - яркий, похожий на свет небольших светил, каким-то чудом оказавшихся на башенках по обеим сторонам прохода. Белые шары слепили, заставляя щуриться, выбивали слезы из глаз, притерпевшихся к ночной тьме.

Капитан заслонился рукой, присмотрелся, и в этом колдовском свете увидел серебристую нить цепи, протянувшейся от башни к башне. Почему он не видел ее раньше? Теперь уже не узнать. Видимо, цепь была погружена в воду, и те, кто находился в башнях, подняли ее во время приближения чужого корабля.

Но все это было теперь не важно. Результат один - корабль в западне и выбраться нет никакой возможности.

Капитан зарычал, застонал от бессильной ярости, от невозможности что-либо изменить, и начал быстро крутить штурвал, уберегая судно от удара в камни. Теперь оставалось лишь принять то, что приготовила ему судьба. Ему, и всем тем, кто сейчас с ужасом и удивлением смотрел на сияющие над морем колдовские шары.

***

- Ай! Что это?! - Занда вцепилась в плечо Сергея так, что он с нервным смешком подумал: "Синяк будет на моем нежном девичьем теле! Откуда силы-то такие берутся?!"

А потом забыл обо всем, вытаращив глаза - с башни снялась огромная птица, или летучая мышь, она скользнула сквозь ночную тьму, блеснула золотыми крыльями в свете "прожекторов", и через мгновение зависла над мачтами корабля, хлопая крыльями на месте, будто гигантское колибри в замедленной съемке. И только тогда стало видно - это не летучая мышь, это человек, заключенный в костюм, или скелет, из которого торчали полупрозрачные крылья.

Еще через мгновение летун раскинул крылья и поплыл по воздуху, описывая над кораблем широкие круги, с каждой секундой снижаясь все ниже и ниже.

Один из бойцов на палубе поднял арбалет, прицелился, и прежде чем капитан успел что-то сделать, остановить его, выстрелил, видимо от ужаса, как та собака, которая будучи загнанна в угол кусает всех подряд, не думая, не соображая, повинуясь инстинкту самосохранения, требующему: "Убей! Загрызи! Застрели! Уничтожь, все опасное,непонятное, всех чужих, всех, кто оказался в поле зрения!"

Болт врезался в крыло, и видимо повредил в нем что-то важное, потому что летун тут же клюнул вниз, сделал оборот вокруг оси, беспомощно маша раненым крылом, и со всего маху врезался в воду, подняв фонтанчик брызг, блеснувший радужной россыпью в свете магических фонарей.

И тогда с башен поднялись еще три фигуры, похожие на первую. Три летуна забрались вверх, на такую высоту, на которую не могли добить ни луки, ни арбалеты, и через секунды на корабль посыпались смертоносные дротики.

Эти небольшие, в пядь длиной стальные стержни, "украшенные" чем-то вроде небольших пропеллеров на конце, врезАлись в палубу с такой силой, что это было сравнимо с выстрелом из пистолета. Высота, плюс сильные руки - и дротик вонзается в ключицу, в шею, в спину так, что достает до самого сердца.