Инь-Ян. Китайское искусство любви

Пилюли мои — золотые яички,
А цвет у таблеток, что пух у утенка.
Рецепт сохранился в веках преотлично,
Но делать пилюли — процесс трудоемкий.
Успеха секрет императоры знали —
С Богинею Фей тот рецепт сочиняли.

Не скрою, на вкус не приятнее грязи,

Но ценность повыше каменьев и злата.
За эти таблетки знатнейшие князи
Отдали бы все, чем бывали богаты.
Расстанешься с шубой из лучшего меха
За эти пилюли, что смертным утеха.

И ночь обернется весенним рассветом,

Лишь примешь таблетку — ворвешься в покои,
Сметая, круша на пути все предметы,
Ты лучших любовников будешь достоин.
Пусть двести красоток там ждут в вожделеньи —
Ты всем им подаришь любви наслажденье.

Ты станешь мудрее и глубже в сужденьях,

И желчный пузырь, и яички взбодрятся,
Здоровье вернется в усталые члены.
С пилюлей моей старики молодятся.
Ты станешь любовником страстным и сильным,
С Нефритовым Стеблем могучим, обильным.

Не веришь — попотчуй кота той пилюлей.

Я вижу, он стар и мышей уж не ловит.
Он будет гоняться за кошками пулей,
И только могила его успокоит.
Он сдохнет, бедняга, забывши погадить.
Ты помни тот опыт, старайся уладить

Проблемы кишечника так же, как страсти.

Тебя поджидает и ветер студеный,
А летом жара и другие напасти.
Ты должен быть свеж, как росточек зеленый.
И после жестокой и сладостной битвы
Тебя подкрепят лишь вода да молитвы,

С пилюлей моей даже темной порою

Все будет светиться волшебным сияньем.
Я тайны восторга и неги открою,
И ты насладишься любви обладаньем.
Достигнешь с пилюлею ты совершенства,
Познаешь вершины и тайны блаженства[31].

Пение увлекло Симэнь Цина, но как только низкий голос смолк, практическая сторона его натуры заставила его сказать:

— Мой уважаемый святой, лекарств не всегда бывает достаточно. Когда ты возвратишься на «Ветреный Двор Холодных Вершин», как сможет смиренный и верный приверженец твоего величия восстановить рецепт? Запиши мне твой рецепт, и я заплачу столько, сколько ты попросишь.

Он немедленно приказал своему слуге открыть шкатулку с драгоценностями и вручить монаху двадцать монет из «белого золота» (серебра).

— Какая польза мне от денег, — воскликнул монах, жестом приказав слуге не выполнять указания хозяина. — Я отказался от мирского богатства и тщеславия, вряд ли я обрадуюсь, если ты обременишь меня своим «белым золотом».

— Но, может быть, ты возьмешь хотя бы отрез ткани длиной в полных сорок футов? — спросил Симэнь Цин.

Монах поблагодарил, но вновь отказался.

— Я подобно облаку плыву над страной, зачем мне обременять себя отрезом?

Потом монах записал рецепт, повторил свое предупреждение об опасности чрезмерного увлечения лекарством и, прежде чем Симэнь смог достойно отблагодарить его, эта внушительная фигура перебросила через плечо свою длинную сумку и зашагала через внешний зал».

Пил вино я на горной тропинке,
А она проезжала по полю,
Милая девушка У
Лет пятнадцати, не более…

Я предложил ей вина,

Отпустила лошадку на волю
Милая девушка У
Лет пятнадцати, не более…

Пленительны жесты, глаза подвела,

На колени ко мне забралась.
Милая девушка У
Страсти моей отдалась…

О, то утро у горной тропы,

Жар вина, поцелуи до боли —
Милой девушки У
Лет пятнадцати, не более…

Ли Бо (701–761)