In vino veritas (СИ)

А через несколько дней караван выехал на берег огромного озера, больше напоминавшего море. Люди навстречу попадались уже постоянно, при виде боярина и его эскорта часто останавливались и снимали шапки. Лес расступился, пошли луга и деревеньки. Наконец, вдалеке показались белые стены, и Фолар, приподнявшись в стременах, махнул рукой:

- Ну вот мы почти и дома. Здравствуй, Новгород-батюшка. Встречай гостей!

***

'Византийские схизматики , распространяющие свою версию учения, косились недобро, но работать не мешали. По приезде много пили - за встречу, как тут полагается. Было стойкое ощущение, что печень скоро отправится к Высшему Начальству, но обошлось...'

***

Князь оказался мужчиной крепкого телосложения, таким же светловолосым и сероглазым, как и его посланник. Вообще этот тип внешности в северных краях являлся самым распространенным, как успел заметить Курт. В обращении военный вождь Новгорода был прост и без лишних расшаркиваний протянул крепкую, мозолистую руку.

- Добро пожаловать в наши края. Как добрались, без лишних неприятностей?

Молот Ведьм пожал плечами и ответил на рукопожатие.

- Неприятности составляют суть моей работы. Впрочем, лишние действительно были бы нежелательны. Их и не случилось. Viam supervadet vadens.

- Верно, "дорогу осилит идущий", - раздался мягкий, но исполненный силы голос, отдающий некоторой старческой надтреснутостью. В зал вошел, точнее, плавно вступил старик, облаченный в темные одеяния с накинутой сверху епитрахилью и длинной лентой омофора. За ним, тщетно пытаясь придать своим движениям такую же неспешность и основательность, скользнул служка в простой, без украшений, темной же фелони . Князь поклонился архиепископу - а в том, что это был он, сомневаться не приходилось, - и поцеловал протянутую руку. Курт вежливо кивнул.

Перед отъездом Бруно и Сфорца особенно упирали на то, что в пререкания с ортодоксальными церковными чинами вступать не следует ни в коем случае. Любые претензии рекомендуется выслушивать молча, вежливо напоминая об общих корнях всей христианской веры. Так же советовали упирать на то, что 'одно дело делаем'. Духовник, впрочем, глядя на выразительные гримасы Молота Ведьм, лишь укоризненно вздыхал и продолжал увещевать.

- Есть, правда, дороги, и есть дороги иные також, - продолжил свою мысль архиепископ. Насколько Курт помнил, звали его отец Иоанн. - По одним мы идем к Господу, по другим от него удаляемся. И есть между ними тропинки, которые не ведут никуда: так, петляют себе.

Служка при этих словах поднял глаза, доселе опущенные долу, и бросил два быстрых взгляда - на князя укоризненный, на Курта торжествующий. Этого Гессе стерпеть уже не мог.

- Насколько я понимаю, князь Лугвен не испытывает недостатка в духовном окормлении. Тогда я не вижу причины, по которой стоило бы приглашать представителя Конгрегации. Впрочем, я крайне признателен за небезынтересное путешествие. Ничего тут у вас, миленько.

Теперь уже князь изобразил укоризненный взгляд в сторону архиепископа. Отец Иоанн примирительно поднял руки.

- Я всего лишь хотел сказать, что никому не дано знать, на какой из дорог он окажется в тот или иной момент жизни. Можно лишь уповать на Божие наставление да на пастырское слово.

- Или положиться на собственную силу духа, - твердо произнес Курт, пристально вглядываясь в собеседника. - Сказано же: 'кто имеет веру с горчичное зерно...'

- А может, прервем богословский диспут? - вклинился князь. - В конце концов, майстер инквизитор тут как мой гость. А разве ж мы гостей одними речами встречаем? Пойдемте-ка, уже столы накрыли, вестимо.

Архиепископ вежливо кивнул и проследовал через зал в дальнюю дверь. Курта же князь аккуратно прихватил за рукав и отвел в сторону.

- Фолар рассказал мне, что вы до крайности интересовались сутью дела. Прошу меня простить за наложенный на него запрет - я просто стремлюсь избежать лишних слухов. Никто не знает о случившемся, кроме самых доверенных людей в моем ближнем круге, да и те не в курсе всех деталей.

- Я вас понимаю и внимательно слушаю, - согласился Гессе, но не удержался и добавил. - Хотя, обладай я необходимым minimum'ом информации, за время пути мог бы выработать уже пару-тройку рабочих версий.

Князь пожал плечами.

- Моя власть в городе и его землях не абсолютна. Приходится делиться с посадником и с господским советом: democratia , мать ее... - он осекся и откашлялся. - Но с другой стороны, это может уберечь нас всех от ошибок. Так вот, к делу. Моя жена Мария, крепкая и здоровая баба, успешно родившая двух сыновей, внезапно стала жаловаться на недомогание. Причем общее: тело начало слабеть, дух угасать, разум мутиться... Я обратился ко всем лекарям в пределах доступности, даже к немецкому медику из Петерхофа , с Торговой стороны. Отстоял с десяток молебнов, пару пудов лучшего воска на свечи пустил. И все впустую!

Лицо Лугвена оставалось бесстрастным. Только на виске начала биться жилка, и Курт скорее почувствовал, чем осознал, что его собеседник пребывает все это время в холодной, сдерживаемой стальной волей ярости.