In vino veritas (СИ)

- Так а с чего вы решили, что проблемы по... сверхнатуральной части? - сколь возможно деликатно поинтересовался Молот Ведьм. Князь вздохнул и криво усмехнулся.

- Фолар - мой дальний родственник. Он приволок какого-то знахаря...

- Который рекомендовал ему хлеб с отрубями? - улыбнулся Гессе. Лугвен кивнул.

- Ага, вы уже в курсе. Так вот, этот старичок оказался очень толковым дядькой. Он выгнал всех из светлицы моей супруги, которая за день до того впала в беспамятство, зажег какую-то крайне пахучую смолу и просидел там чуть ли не всю ночь, не смыкая глаз. Поутру жене стало лучше, она открыла глаза, и знахарь смог напоить ее отваром целебных трав. А мне по секрету сообщил, что Марию кто-то... сглазил.

- Сглазил? - уточнил Курт. - Вы имеете в виду oculus malus ?

- Именно, - подтвердил князь. - Причем старик повелел искать... скажем так, некий предмет, который был бы 'носителем' этого сглаза. Что-то, что жене могли подарить, подкинуть, спрятать в ее вещах. Но предупредил, что это может быть опасно для самого нашедшего: наведенная порча, скорее всего, привязана к личности жертвы, но хватать руками колдовские цацки - себе может выйти дороже.

- Какой, однако, интересный дед. А как бы мне с ним побеседовать? - сощурился майстер инквизитор. Вздохнув, Лугвен повел рукой в сторону двери.

- Он тоже будет на пиру. Подозреваете? Я тоже, на всякий случай - на княжеском престоле paranoia лишней не бывает. Но виду не подаю. Всем сказал, что Мария тяжко больна, и ее здоровье все еще под угрозой. В детали посвящены только архиепископ, Фолар, вы и ваше начальство.

- Архиепископу, значит, вы доверяете? - Курт направился туда, куда ему было предложено пройти. Князь, как любезный хозяин, следовал за ним.

- Доверяю. Он мой духовник. Кроме того, он имеет славу человека набожного, кроткого с прихожанами и пылкого в вере, чуть ли не святого. Когда в наших краях случилось моровое поветрие - да, и до нас докатилась эта зараза, - он денно и нощно молился за народ новгородский. И Божией милостью мор прекратился. Во Пскове прознали о том чуде и попросили отца Иоанна о заступничестве перед Творцом. Он, ни слова не сказав, поехал и к ним. Результат ровно такой же: чума отступила. Многие склонны считать это явленным чудом.

Гессе сдержанно кивнул и задумался. Впрочем, к тому моменту они уже пересекли зал и оказались на пороге соседнего помещения.

О хваленом славянском гостеприимстве Курт был наслышан от тех же ханзейцев и прочих путешественников, но тут и его проняло. Столы, составленные кириллической буквой 'П', буквально ломились от яств. Мясные и рыбные блюда, каши и супы, закуски и сладости - глаза разбегались, глядючи на эту варварскую роскошь.

Гостя усадили на почетном месте - по правую руку от князя. Фолар, традиционно занимавший этот 'пост' на правах соратника и близкого друга, уступил его без малейшего ропота. Слева от князя сидел посадник: слегка округлившийся, но еще крепкий темноволосый мужчина в летах. Остальные места были заняты боярами, господами из совета и богатейшими купцами.

Майстеру инквизитору тут же пододвинули массивный, но изящно отделанный серебряный кубок. В нем уже что-то было налито - судя по запаху, вполне себе недурного состава. Молот Ведьм заметил, что архиепископ, сидящий по диагонали слева, жестом остановил слугу с кувшином и попросил воды. Его служка в этот момент с явным сожалением накладывал себе что-то овощное и плотоядно косился на здорового осетра.

Наконец у всех стало налито, и Лугвен поднялся со своего места.

- Предлагаю выпить за здоровье нашего гостя! Да не покажутся ему наши земли недружелюбными!

Курт тоже встал и отрицательно покачал головой.

- Я искренне благодарю хозяина. Но предлагаю все же выпить не за мое здоровье, а за здоровье его супруги, княгини Марии.

Одобрительный хор голосов показал, что Молот Ведьм не ошибся - тост поддержали все. Или почти все. Украдкой окинув столы быстрым взглядом, Курт подметил кое-что интересное... 'А что, тоже версия', - мелькнула мысль, и он удовлетворенно опрокинул содержимое кубка в себя.

***

К утру второго дня за столами оставались только самые стойкие из гуляк. Князь ни в какую не соглашался на призывы Курта прекратить этот 'сабантуй', как выразился нахватавшийся в последнем походе татарских словечек Фолар. Сам же майстер инквизитор едва успевал отбиваться от желающих пообщаться с редким гостем. Как выяснилось, язык международной торговли знали многие из присутствовавших, да и страха перед Инквизицией в силу малого с оной знакомства у местных не было.

Архиепископ, сказавшись усталым, покинул застолье еще вечером, но его служка, дьяк Амвросий, был уговорен соседями 'еще посидеть'. Отец Иоанн улыбался, шутливо грозил пальцем и прочел небольшую проповедь о пользе умеренности и трезвости. Дьячок кивал и крестился; глаза его светились нетерпеливым предвкушением.