Иначе - смерть! Последняя свобода

— Спаситель сам указал другой путь, Катя. Не поиски философского камня — золота, не общение с духами Тьмы. Это не мистика, а магия. Это власть. Под изысканной символикой все та же жажда: «Будьте как боги».

— Но почему такие люди… великие люди входили в этот союз?

— Братство соблазнительно. Оно дает ощущение свобод и равенства с сильными мира сего. Тайна соблазнительна. И Моцарт и Пушкин соблазнились, но — воистину великие! — и опомнились.

— И погибли?

— Может быть, и так. Вы впервые увидели его на том новогоднем вечере в школе?

— Да, я… Мы с Димой… В общем, в полутьме я не рассмотрела. Только почувствовала холодок на щеке… на его левой руке. Он объяснил: «Папа подарил к семнадцатилетию».

— Нет, Катя. Дима украл перстень с печаткой из моей коллекции. Он и не представлял тогда его ценности. Дело даже не в золоте, даже не в старинной работе — в исторической уникальности. XV век — предположительное время возникновения ордена. По преданию, драгоценность носил сам легендарный Христиан Розенкрейц, могила которого «никоим образом не пуста».

— А он хвастался: перстень королевский.

— Он еще не знал. Монограмма «RC» может ведь и означать: Rex Carl[2].

— Почему же вы тогда его не отобрали?

— Попробуй у моей семейки что-нибудь отбери. Публичного скандала я, конечно, не поднял…

— А зря!

— Что ж, мы — отцы, так сказать, — оставили вам худое наследство. Я приезжал на днях — вы, наверное, помните — просил, умолял: вещь мне нужна для работы, хоть на время… бесполезно! Она давно уже была не пуста. С кончины вашего батюшки.

— Да, он подарил Ксении Дмитриевне яд перед смертью.

— И эти чертовы разговоры о «своевольном конце» велись при сыне!

— Но как он мог попробовать на Патриции? Три года назад он был уже не мальчик.

— Он навсегда остался испорченным мальчиком.

— Вы верите в порчу? Вы сбежали, бросили их.

— Я верю в зло. Здесь — зло. Но наследников нет и уже не будет. Пропажа обнаружилась недели через две. Я сразу заподозрил и объяснился. В пылу ссоры у меня вырвались неосторожные слова — «тайна мертвых». Ну, образный оборот.

— Вы имели в виду секретную полость в перстне.

— И он ее обнаружил. Если особым образом нажать на монограмму «RC», полость обнажается. Я имел в виду, что в средние века там могли хранить яд. Для этого, собственно, секрет и предназначался.

— И Сальери «осьмнадцать лет» носил с собою…

— Вполне вероятно. Пушкин не раскрывает секрета, но через восемнадцать лет после смерти Моцарта знаменитый завистник пытался покончить с собой.

— А я ведь смотрела в словаре Даля: «Печать — ручная вещица разного вида с вырезанными на ней знаками, гербом, вензелем» — и не догадалась.

— Да, ручная вещица. Предполагаю что-нибудь в таком роде; «Пишите письмо, мы его запечатаем. (Ну, воском от свечки, например.) Видите перстень с печаткой? В нем тайна мертвых».

— Да, да! «Все объяснит запечатанная тайна» — вот намек на убийцу. А Глеб просто повторил отца, увидев у меня в аптечке черный сосуд — KCN: «Я убедился сегодня, увидев…» — и указал левой рукой на дверь в прихожую.

— Ваша подруга, кажется, записку не оставила.

— Она не была моей подругой… к сожалению. Наоборот. Я предполагаю что-нибудь в таком роде. У Димы вырвалось слово «обручение». «Здесь, в жутком месте, выпьем за нашу любовь! Закрой глаза на минутку…». Бросает яд в стакан, снимает перстень и надевает его на палец Агнии. Петр Александрович, а вы про все догадались?

— Нет, не догадался, а… размышлял. Вот когда вы пришли к Ксении. Меня поразило, что следов цианистого калия не обнаружено ни на трупе, ни в окрестностях… вообще нигде… Тут еще моя брошюрка на полу… «Роза и Крест».

— Именно тогда я поняла. А почувствовала раньше. Бес играет левой рукой. Как Мирон положил руку на плечо Дуни — блеснуло золото. Я сказала про Сальери, про вас.

— И он услышал.

— А потом я бросилась к нему, схватила за руку прощупать пульс — и ощутила тот холодок на безымянном пальце. По странной ассоциации вспомнился новогодний вечер в школе.

— Катя, вы и раскрыли «запечатанную тайну». Не плачьте.

— Ведь они — мертвые!

— Им уже Бог — Судья. Впрочем, как и нам.

Последняя свобода

Посвящается Сергею

И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник,

которому имя смерть; и ад следовал за ним.

Откровение Святого Иоанна Богослова

Глава 1

Сегодня мне исполнилось сорок пять. И случилось событие столь несуразное, из ряда вон, что я растерялся, испугался даже и по привычке схватился за перо (шариковую ручку). Потому что загадочных событий в моей жизни скопилось уже немало, надо же что-то делать…

Писатели — народ нервный, а у нас тем более. Для души я писал прозу, для заработка — пьесы, и они широко шли. Что дало мне возможность вступить в члены Союза и приобрести кооператив в соответствующем районе Москвы. Так вот пятнадцать лет назад я и познакомился с соседом по площадке — странным стариком с подходящей фамилией Прахов.