Иначе

На кассе какой-то ебаторий. Огромных размеров бочка в черной шубе, с длинным дрищом-муженьком на пару, пытаются что-то доказать кассирше, тыкая ей в лицо чек. Несмотря на то, что хотелось бы поскорее уже свалить поссать, похавать, продолжить с заливом ебла и зарядить первые пару прессов, а эта парочка эмбицилов стопорят все движение, настроение, на удивление, более-менее.

На тележку, наполненную туалетной бумагой садится воробей. Коричнево-серые пезденыши прошарили, что тут можно хавать, да теплее, нежели на улице, поэтому снаружи, в их естественных условиях жизни, их количество даже чисто визуально сократилось. Они переместились сюда и теперь свистят где-то сверху, дополняя паршивый репертуар здешних мелодий своим цокотом. Те же, кто остался в условиях городского аутдора, трутся, в основном, у макдональдсов и прочих фастфудов, превращаясь в, с трудом передвигающихся, ожиревших особей. Еще бы.

Прыгающая хуйня слетает с тележки и за пару секунд подскакивает к рассыпанному пакету с какой-то крупой на полу. Понимаю, что, хоть залупа на кассе разруливается, и, упершаяся рогом тыква включила заднюю, мне до моей очереди еще хуева туча времени, а сил терпеть больше нет. Потом найду адрес. Засовываю мобилу в карман куртки, ставлю батл с вискарем на пол рядом с тележками и говорю пареньку сзади, что вернусь. Тот кивает головой, не отводя взгляда от смартфона, а я стартую в сортир.

В туалете, хоть и тоже аншлаг, но все же есть несколько свободных настенного крепления писсуаров. Справляю нужду и лечу обратно. Очередь продвинулась только на пару человек. Мельком замечаю рядом с терминалом, для оплаты покупок картой на кассе, табличку «вас обслуживает кассир-стажер». На девочке, которой с виду не больше двадцати пяти, лица нет. Вот она в ахуе. Это ж ей как фартануло сразу в такую топку попасть. Нехуйский стресс ей обеспечен. Подхожу к своему месту и вижу, как узбечка собирает руками осколки разбитой бутылки, что-то причитая на своем.

– Тележки хотела забрать, – рассказывает мне о случившемся парень в очках.

По ходу видел, что бутылка моя была. Интересно, как узкоглазая отмазываться будет? Да и хуй с ней.

Далеко идти не приходится, так как акционная алкашка стоит через одну кассу. Беру следующую пулю и решаю, что все же стоит сэкономить и прогуляться до отдела с готовыми продуктами, чтобы оттуда уже с набитым брюхом пиздовать навстречу старой пизде удаче. Здешняя стряпня стоит сущие копейки, а по качеству и наеданию ничуть не уступает жрачке в бистро. Чтобы все это делать со спокойной душой и стопроцентной вероятностью того, что не придется повторить участь таджички, ставлю Клан обратно. По дороге на выход захвачу.

Свеженькая пиццуля залетает в топку на раз, два. В руке последний кусок, и я лечу за пойлом. По кафелю прыгает тот же воробей. Запомнил его клок на бошке, по типу, как у Уотти Бьюкэна, только не алого цвета. Откусываю мякоть с пиццы, а корку кидаю пернатому. Тот хватает ее и сваливает под свод здания, точнее куда-то в район перекрытий между первым и вторым этажами. Только беру виски, как тут же открывается касса напротив, и я под неодобрительный взгляд какой-то полу бабки с тележкой и недовольные шептания стоящих в очереди, заныриваю к ленте и оказываюсь первым. Мне сегодня фартит, старая!

Пока я ужинал, если лентовскую пиццу можно назвать полноценным вечерним приемом пищи, успел пробить точное местонахождение букмекерской конторы через их сайт. С расстоянием в пару домов я ошибся, топать пришлось минут пятнадцать. За это время содержимое бутылки уменьшилось на четверть, я стал чуть корявее ориентироваться на местности, а также слегка изменилось мое восприятие окружающих погодных условий в лучшую для меня сторону. Помимо алкашки, этому способствует отсутствие ветра. Данный факт делает пребывание на улице еще более комфортным.

Останавливаюсь перед входом в торговый центр, половина которого уже закрылась. Лишь круглосуточный супермаркет, аптека, да та самая контора на втором этаже еще активны, а точнее, активны в режиме двадцать четыре на семь. Здание представляет собой типичный универмаг советских времен, в котором раньше по периметру внутри стояли прилавки, да в центре красовался отдел с какой-нибудь едой и кассы. Точно, еще весы стояли синего цвета везде. Рынок под крышей, только организованный и четкий. Это место теперь переформатировано под влиянием времени в то, что сейчас из себя представляет. Какой-то хер, по любасу, выкупил здание во времена перестройки и теперь в хуй не дует, сдавая его нескольким крупным арендаторам, да куче мелких лавочников, загребая невъебенное лавэ. Небось, сидит в шезлонге на каких-нибудь островах и только и делает, что проверяет каждое первое число сообщения на макбуке о поступлениях денежных средств за использование своих площадей торговых. Да уж, столько световых табличек с указанием всех тех услуг, которые можно получить и товаров, которые можно приобрести здесь, на всем Московском не было, наверное, в те годы. Сейчас же они яркими светом лупят в морозное январское небо.