Иная Богемия

В нескольких метрах от них по земле катался князь Генриха, сцепившись со вторым волкодлаком. Раздался вскрик, который оборвался бульканьем. Мартин интуитивно повернул голову. Зверь раздирал горло князя, тело которого еще дергалось в агонии. Вхинский подумал, что промедление не поможет, и кинулся на волкодлака напротив. Тварь отчего-то замешкалась и пропустила рубящий удар меча, который пришелся на ключицу. Вхинский бросился к ней, а та отступила, скуля и вертя головой. Второй волкодлак, коротко рыкнув на раненого, скрылся в чаще. Оставшийся зверь зарычал, присел и пригнул высокие уши к башке, предостерегая. Мартин понял, что волкодлак не собирался больше нападать, поэтому воспользовался возможностью и атаковал. Клинком наносил мелкие удары, зверь пятился все дальше, его раны через мгновения начинали затягиваться и покрываться кровавой коркой. Вхинский почувствовал, что вот-вот рухнет от усталости и пережитого ужаса, поэтому собирался дать волкодлаку уйти. Когда тварь отвернулась, чтобы исчезнуть за деревьями, ее башку насквозь прошила стрела. Волкодлак повалился на мокрый от крови мох. Мартин обернулся и увидел заплаканную Анежку с луком в дрожащих руках.

– Нужно взять их головы, иначе нам никто не поверит, – хрипло выдавил тучный страж, поднимаясь с земли.

Одно дело отрезать башку мертвому зверю, но пытаться отрубить голову убитому им человеку – совсем иное. Тем более что вторым мертвым волкодлаком оказалась женщина на сносях.

– Нужно вспороть ей живот и зарезать дитя, – предложил страж, сплевывая кровь из разбитого рта.

Представив, как будет это делать, Мартин содрогнулся. Его желудок вывернуло наизнанку рядом с мертвецами.

– Нет! Оно мертво, как и его мать, – отрезала Анежка, подвязывая подол платья, чтобы быстрее добраться до стоянки лошадей.

Мартина стошнило еще несколько раз, но, когда желудок полностью избавился от пищи, стало легче. Провозившись с телами, он засунул отрезанные головы в мешок и потащил на себе.

В чужой крови и ободранной одежде они дошли до лошадей. Пересчитав их, Мартин понял, что Генрих не взял ни одной: либо не добрался сюда, либо нашел другой путь к замку. Страж без кисти выглядел неважно, но был жив и даже сумел взобраться в седло. Анежка молчала всю дорогу, еще никогда Вхинский не видел выражения такого страха на ее прекрасном лице. Казалось, лесная чаща изменила принцессу навсегда, придав чертам некую резкость и мрачность. Мартин больше не оглядывался, каким-то образом чувствуя, что волкодлаков поблизости уже нет.

Въехав в замковый двор, они увидели принца Вацлава. Выглядел он серее, чем стены Локета.

– Жива! – с облегчением крикнул он, торопясь навстречу им.

Мартин спешился и помог принцессе. Анежка схватила его за руку, перепачканную в засохшей крови, и поднесла к губам, оставляя легкий поцелуй. Вацлав недоуменно остановился рядом.

– Спасибо! Ты нас спас. Жаль, что мы не послушали тебя сразу, – принцесса всхлипнула и, закатив глаза, упала в обморок прямо на руки брата.

В замковом дворе поднялся переполох. Все косились на прибывших, шептались. Для раненого стража позвали лекаря.

Мартин вместе с Вацлавом поспешили в тронный зал. Король Отакар II, сидевший за длинным столом, как раз закончил трапезничать: вытирал тряпкой руки, унизанные золотыми перстнями, от мясного жира. Отакар недоуменно хмурил кустистые брови, оглядывая одежду Мартина и встревоженное лицо своего сына, Вацлава. Два маркграфа, ужинавшие с ним, степенно откланялись, повинуясь требовательному взмаху руки короля.

– Отец, на охоте случилось несчастье, – начал Вацлав и коротко пересказал то, что по дороге услышал от Мартина и стража без руки.

– Чушь! – скривился он. – Вывести его и выпороть за ложь.

Пока к нему не подошли стражники, Вхинский развязал тесемки на мешке и вытряхнул две людские головы. Подпрыгивая на неровном каменном полу, они покатились прямо к ногам короля. Отакар II разглядывал их с любопытством младенца. На его лице не появилось страха или ужаса, скорее интерес и желание потрогать головы, когда никто не будет на него смотреть.

– Отец, мой король, он спас Анежку. Она подтвердит его историю, как только придет в себя.

Король перевел тяжелый взгляд на Мартина и нервно забарабанил пальцами по ручкам кресла. Впервые Мартин осознал, что любимый король с легкостью может приказать повесить его только потому, что посчитает все сказанное выдумкой. Король не станет выяснять, как хорошо Мартин служил ему, как любил замок. Наконец Отакар II принял решение:

– Я выслушаю дочь, тогда и посмотрим.

Мартина посадили в пыточные камеры под замком. Сон не шел, его лихорадило, словно бы он подхватил неведомую заразу. Спустя сутки Мартина вызвали к королю.

Отакар II недоверчиво взирал на Вхинских как на клопа, что совсем не придавало уверенности.

Анежка громко и четко подтвердила слова стражей, во время рассказа бросая на Мартина благодарные взгляды.