Иная. Песнь Хаоса

Их зов звучал громко, он связал их навечно и умножился вдвое. Предстояло сражаться не мечом. Глаза Вен Аура зажглись, он незаметно кивнул жене, и Котена протянула к нему незримую нить, хотя руки ее оставались скованными в тисках хватки лиходея. Но песня настигла его, и в следующий же миг на него обрушился оглушающий шквал.

– Что это?! Что?! Хватит! – взвыл Вхаро, выронив нож.

Он выпустил Котену, Вен Аур тут же подхватил ее и заслонил собой. Вхаро съежился на палубе, зажимая уши. Его до воя оглушала их общая песня.

– Это песня, Вхаро, – ответила ему Котена. – Песня мира, которую ты отверг.

– Замолчи! Захлопнись! – рычал Вхаро, кое-как вставая на ноги.

Он пошатывался, исхудавший, с ввалившимися безумными глазами, обведенными красной каймой. Похоже, пребывание в темноте трюма лишило его последнего рассудка. Он вышел на свет с одной целью: умереть и утащить за собой счастье Вен Аура, оставить после себя в мире новую тишину погибели.

– Генерал, позвольте мне сразиться с ним, – попросил Вен Аур, когда Генерал Моль обрушился на Вхаро.

– Этот поединок ничего не решит. Он должен понести наказание за свои злодейства, – сурово отозвался непреклонный воин, нервно взмахивая сильными крыльями.

– Посмотрим. Если останется в живых, высадим его на этом острове, – предложила Котена.

Вхаро же зло осклабился:

– Может, позволите мне решать?

Его окружали янычары, Огневик грозно завис над головой, готовый испепелить в любой момент. Генерал Моль придвинул клинок к его груди.

– Ну, так решай: умереть, как бешеный пес, или погибнуть в честном поединке, – сурово отозвался Вен Аур. – У меня с тобой еще старые счеты.

Котена волновалась за мужа, опасалась новых подлостей со стороны Вхаро. Он вечно изыскивал какие-то уловки. Впрочем, на корабле находились янычары, которые заключили Вхаро в сжимавшееся кольцо. А он даже не мог перекинуться в свою вторую форму, навечно утратив ее с остатками песни.

– Котена, держись на безопасном расстоянии, – коротко приказал Вен Аур.

Она повиновалась, отходя к группе перепуганных женщин и стариков. Все мужчины, которые могли сражаться, обступили плотным кругом место поединка. Палуба превратилась в арену, на которой едва хватало пространства для взмаха меча. Любой подлый прием немедля заметили бы и поразили лиходея острым клинком.

Вхаро сжимал кулаки и переступал с ноги на ногу, потирая шею. Он тянул время или же просто разминался. Казалось, он совсем ссутулился и потерял былую сноровку, но, когда ему вручили клинок, первым кинулся в бой.

«Вен, ну зачем ты согласился на этот поединок?» – переживала Котена, вновь созерцая, как ее муж кружится с мечом против острой сабли.

Вхаро наносил яростные рубящие удары с отчаянностью умирающего, хотя на теле его оставили отметины только старые шрамы.

Очень много шрамов, большей частью – незримые. Котена видела их сквозь лес песен, замечая на месте сердца лиходея пустоту, черное пятно, провал бездны. Из него-то он черпал силу, из него-то проистекал неудержимый гнев. Он избрал их с Вен Ауром целью своей мести, хотя и сам толком не понимал, чем они виноваты перед ним. Вен Аур же сражался за себя, за пережитые страдания и разлуку с верной женой, за будущих детей.

Он отражал выпады Вхаро и в долгу не оставался. Из благородства он не использовал силу Хаоса, рубясь в человеческой форме. Вхаро же лишь больше злился, чувствуя себя оскорбленным этим снисхождением.

«Вен! Надо было просто выбросить его за борт! Он бы не переплыл океан и не нашел нас!» – твердила Котена, прижимая руки к груди и заслоняя живот, точно один взгляд Вхаро мог навредить ее будущим малышам. Нет, выбросить за борт – слишком просто. Она чувствовала, что лиходей не остановился бы и на пустынном острове. Он бы добрался до них в любом уголке света, чтобы обрушить свою тьму.

Вхаро занес меч для нового удара, но Вен Аур ловко пригнулся и полоснул противника по груди. Тот отшатнулся и чуть не упал. Он тяжело дышал, и Котена даже нахмурилась, понимая, что Вен Аур при любом раскладе теперь сильнее. Впрочем, муж по воле лиходея пережил два серьезных ранения, и это был его первый поединок в человеческой форме после исцеления.

– Сдавайся! – великодушно предложил Вен Аур.

– Чтобы Генерал Моль четвертовал меня? – ухмылялся Вхаро, выплевывая кровь, когда рукоять оружия противника ударила ему в лицо.

Он решительно выплюнул зуб и вновь кинулся в атаку. Соперники испытывали друг друга на прочность, то изматывая, то сцепляясь ожесточенными сериями ударов и блоков.