Ныне хлопочу о разрешении для Вас вернуться в столицу. Государя уже почти удалось убедить.
Граф В. всей душой с нами, князь N. тоже.
А. пока согласен только на мягкие меры, с условием, что Калигула непременно останется жив. Сколь сие ни наивно, однако до поры всячески его поддерживаю в том. Без его участия все не имеет смысла — ведь не французского же образца и не конституции взамен Помазанника Божьего, в самом деле, мы хотим!
Надеюсь воздействовать на А. через франкмасонов, имеющих на него влияние. Думаю, они смогут заверить его в наших мягких намерениях, а то, что они окажутся не столь мягки, можно будет отписать на непредвиденную случайность.
Принимаю также и добавочные меры. С одной стороны, регулярно докладываю А. о наказании офицеров, что вызывает в нем страдания и еще большее недовольство отцом; с другой — сообщаю Калигуле об этом недовольстве сына, и в возникающей меж ними розни сердце А. еще более ожесточается.
Хлопоты могут быть с этим ч…вым Мальтийским орденом, один из рыцарей коего, говорят, обладает даром ясновидения и, как мне докладывали мои люди, узрел в своих видениях тот конец для Урода, каковой мы с Вами предполагаем. Дополнительная беда в том, что оный рыцарь вхож к А., и, окажись он несдержан на язык, нерешительность в А. может все-таки возобладать. Пока меж ними была лишь одна встреча, и рыцарь покамест ничего опасного, сколь я знаю, не сказал. Но есть опасение, что мистически настроенный А. возжелает и второй встречи, а что там будет — один Господь ведает.
Тут выход один — запечатать этому рыцарю рот теми или иными мерами. Вот на такой случай «тонкие эполеты» вполне пригодны.
Итак, вскорости жду Вас. И заклинаю соблюдать всю мыслимую предосторожность.
Пален
* * *
Из перехваченных записок, переданных государю
Друг мой Матюшкин!
Знаю, и находясь под арестом, ты держишься стоически. Весь полк с тобою! Произведенное над тобой шельмование — не бесчестье тебе, а честь!
Держись, ибо скоро это все лопнет!
Твой друг Скоробеев
— —
…В дуэли с мальтийцем Филановский потерпел конфузию — был ранен в локоть, после чего руку пришлось отнять.
Будем принимать новые меры.
D.
— —
…Историки сказывают, что перед убиением молодого Нерона и сменой его стариком Гальбой в Риме было знамение: скульптурная голова императора вдруг поседела.
А у меня, друг мой, в конюшне совершилось обратное: старый седой мерин вдруг начал рыжеть.
Уж предоставляю тебе судить самому, к чему могло явиться сие знамение.
Всегда твой Криштовский
— —
Любезная Елизавета Кирилловна!