Иная сила

«Барон, слог Вашего письма мертв. Ужель тот, кого жду, не даст мне обещанной, столь ожидаемой мною награды?

Мною не забыта встреча, та наша встреча в парке! Помните ту пятницу? Вы тогда стояли в черном плаще, и семь Ваших слуг ждали вечера. А я ждала возле дома, в тени статуи безразличного ко всему ангела. Я дрожала, вся в нетерпении, в своем летнем платье, ожидая в саду своего рыцаря».

Бурмасов только головой покачал, заглянувши ему через плечо:

— Да, ничего тут не скажешь! Даже слов нет, какая чушь!.. Ну-ка, попробуем, как ты говоришь: через три на четвертое… — И он почти без запинки прочел: – «Барон мертв. Жду обещанной награды. Встреча в пятницу в семь вечера у статуи ангела в Летнем саду». Да, брат, лихо! — одобрил он. — Стало быть, встречу ему назначил? И ты полагаешь, он поймается и на эту встречу придет?

— Непременно придет, — заверил его фон Штраубе. — Придет с тем, чтобы убить. Ему лишних свидетелей оставлять в живых ни к чему.

— А явимся мы! — догадался Бурмасов. — То-то ему будет подарочек! Уж от меня не уйдет!.. И за тебя, и за Тишку… за Марата то есть, поквитаюсь!.. Да чего ж так надолго откладываешь – до пятницы?

— Во-первых – только в четверг выпуск газеты, — объяснил барон, — а во-вторых, не забывай, что мы сами тут в некоем смысле пленники. Александр повелел, чтобы мы до его возвращения не покидали дворец, и мы дали ему в том свое дворянское слово, а великий князь вернется снова же не ранее вечера четверга.

Никита, подумав, сказал:

— А ну как этот злодейский слуга уже назначил встречу для получения барыша где-нибудь в другом месте?

— Едва ли, — пояснил фон Штраубе. — Барыш он получит только за выполненное злодейство, а покуда я жив, рассчитывать ему не на что.

— Значит, снова беречь тебя как зеницу ока, — вывел заключение князь. — Что ж, не привыкать… Однако, — добавил он, — больно хочется и с этим злодеем тоже за все поквитаться. Как бы нам и его тоже выманить? Что думаешь, Карлуша, можно так подстроить?

— Отчего нельзя? Можно, — сказал барон. — Даже, полагаю, необходимо. Раз он шифр знает – стало быть, сумеет и прочесть. Только надо ту, первую заметку опередить, чтобы он уже не листал больше газеты. Что у нас по средам выходит?.. Ага, вот эта, «Курьер»…

С этими словами он снова взялся за перо и написал на одном листе примерно такое же, как и прежде, письмо к владельцу газеты, сопровожденное пятьюдесятью рублями, а на другом, подумав, вывел строки самой заметки:

«Вознаграждение ждет вас, граф! Получите офицерскую шпагу – сразу в ресторацию на Морской. Пятницу проведем весело. Далее в Вашем распоряжении все семь моих комнат. Кстати, в одной комнате – в летнем кабинете – как в Саду Эдемском, ожидают гурии».

Теперь уже князь, приноровившись, прочел зашифрованное совсем легко:

— «Вознаграждение получите в пятницу в семь в Летнем саду…» Да! — восхитился он. — Эко ты лихо тайнопись их освоил! По всему, оба должны туда прийти; там-то мы их разом и накроем, никуда не денутся!.. Эх, жаль, что аж до вечера пятницы ждать!..

Глава ХХ Бурмасов заручается помощью кронпринца

Еще одно покушение

С написанием писем Бурмасов не успокоился – не такова была натура его, — а сделал попытку выявить злодея с другого конца.

Со всякими капризами он стал вызывать к себе слуг по одному – то ему квасу вдруг возжелалось, то рассолу, хоть вина накануне и не пил, то зачем-то Библию. Да призывал по-хитрому – с таким расчетом, чтобы один и тот же не являлся всякий раз. Придет невысокий Гармаген со жбаном кваса, а Никита ему: «И скажи Евтихию, чтобы рассолу принес». Приносит рассол пожилой, полноватый Евтихий и тут же получает от князя распоряжение: «Передай-ка ты Поликарпу, чтобы мне подал Библию».

Гвоздем задумки было то, что вслед за лакеем в его комнате надлежало по-тихому появиться фон Штраубе, живому и невредимому. Бурмасова интересовало, насколько явление сие впечатлит каждого слугу.