Иная столица

Так он и это заметил.

Цзянг Шую был общительным парнем. Настолько, что порой его даже можно было назвать добрячком. Но на деле он имел достаточно твёрдый стержень внутри и ничуть не боялся своего грозного Даге. Когда же его доводили до ручки, он со злости мог даже собственным дяде и тёте по больным местам навалять.

По крайней мере, таким был Цзянг Шую, каким мне его описала Шуюн.

Разве же я на него похожа?

Цзянг Шую не боялся Даге, а я…

— Даге, я всегда тебя боялся.

Услышав эти слова, Даге заметно вздрогнул, и его лицо помрачнело, но в то же время он не выглядел удивлённым. Полагаю, он это заметил, хоть я и пыталась вести себя как «Цзянг Шую», что не боится своего Даге. Даже, вот, побила его на днях.

— Почему? Я ведь никогда не причинял тебе боли.

На какое-то время в комнате повисла тишина, но затем я всё же собрала волю в кулак и призналась.

— С самого моего пробуждения я знал, что являюсь Гуан Веюн. И чем добрее вы ко мне относились, тем страшнее мне становилось от мысли, что вы узнаете правду. В какой-то момент я более не смог этого выносить и всё вам рассказал. Но стоило мне избавиться от груза этой давящей истины, как в моём сердце зародилось новое опасение. А что если в будущем вы отбросите идею о реинкарнации и перестанете воспринимать меня как своего ди-ди? Тогда ты, вероятно, просто придушишь меня насмерть.

— Никогда! — тут же взревел Даге. — Шую, насколько же сильно ты во мне сомневаешься? Я твой Даге, и я никогда не причиню тебе боли!

Глядя на его разъярённое лицо, мне до боли хотелось сказать «Даге, почему бы тебе не придушить меня прямо здесь и сейчас? В ином случае, даже когда весь мир начнёт в один голос твердеть, что я «не Цзянг Шую», ты просто обязан будешь продолжить воспринимать меня как своего ди-ди, настоящего ди-ди!»

Но я так и не смогла сказать этого вслух. Я не могу просить у него слишком многого… в нынешнем положении Цзянг Шутиан ни за что бы не смог придушить меня, ведь так? Сейчас у меня была внешность Цзянг Шую, и он не смог бы убить меня, не имея чёткой уверенности в том, кто именно находится внутри этого тела.

Я подняла на него решительный взгляд, и через какое-то время неспешно заговорила:

— Даге, если в тебе ещё хоть раз — один единственный раз — пробудится подозрение насчёт меня, я немедленно уйду из дома, оставив вас с Шуюн позади. Мы никогда больше не встретимся. Так будет лучше для всех нас.

Услышав мои слова, Даге тут же вздрогнул и сухо пробормотал:

— Шую, я не божество. Неужели ты правда веришь, что твой Даге может жить, не совершая абсолютно никаких ошибок?

— Ты уже сделал одну ошибку, вылив мой кофе, и я тогда не ушёл, — настойчиво выпалила я. — Если позволишь себе сделать ещё одну подобную ошибку, значит, ты мне не доверяешь. А раз уж я такой мелочный до мозга костей человек, я никогда тебе этого не забуду. Я не желаю быть братом тому, кто мне не доверяет, и кого я вынужден бояться!

— Хорошо сказано! — согласно кивнул Даге. Его взгляд смягчился и, подняв голову, он внимательно заглянул мне в глаза, впервые за этот разговор посмотрев на меня так, как смотрел бы на своего собственного ди-ди. — Ты действительно Шую, — твёрдым уверенным голосом заявил он. — В этом нет и не может быть никакой ошибки. Шуюн всегда умела разбираться в людях куда лучше меня, а она никогда тебя не подозревала.

После этих слов Даге мои глаза резко потеплели и увлажнились. Нет, так дело не пойдёт. Я принялась торопливо моргать, пытаясь избавиться от покалывания в глазах.

Хорошо, в таком случае Цзянг Шую — это Цзянг Шую, и точка! До тех пор, пока и Даге, и Шуюн верят в меня, я тоже буду верить в то, что я Цзянг Шую!

Даже если в будущем их вера в меня по какой-то причине даст трещину, или же нам станет известна ещё какая-нибудь шокирующая информация, я, вероятно, всё равно смогу от них сбежать. Хотя, может случиться и так, что меня действительно придушат, но это всё равно лучше, чем день ото дня страшиться и подозревать самых близких мне людей. Подобного опыта мне и в прошлой жизни хватило с головой. Теперь же, когда у меня появилась возможность прожить новую жизнь вместе с семьёй, что всецело мне доверяет, как я могу позволить себе допустить ту же ошибку?!

Даге протянул вперёд руку и нежно потрепал меня по голове.

— Не волнуйся, Даге непременно вас всех защитит.

Мои глаза опалила новая волна жара. Даге, пожалуйста, не говори ничего больше! Иначе я не сдержусь!

Но пусть я уже и была на грани слёз, сдержать своё любопытство я всё же не смогла и выдавила вопрос:

— Мой характер действительно совсем не изменился?

Как минимум Шую не мог быть таким же плаксой, как я, верно же?

С недавних пор его личность немало меня заинтересовала, особенно с учётом того, что я женщина. Если у меня такой же характер, как у паренька, значит ли это, что Гуан Веюн при жизни была слишком мужеподобна, или же что Цзянг Шую был слишком женственный?… С другой стороны, разве прожившая десять лет в апокалипсисе женщина по логике не должна была стать более щедрой и благодушной, чем восемнадцатилетний шкет, что всю свою жизнь прожил в комфорте?