Иная сторона Тарина

– Я наблюдал за вами, – признался герцог.

Наверное, у молоденькой наивной дурочки эти слова должны были вызвать приступ легкой эйфории, но у меня только зубы заскрипели от злости. Это ж сколько нужно терпения и, главное, свободного времени, чтобы четырнадцать танцев подряд смотреть, как я стенку подпираю. Неужели в императорском дворце ничего интереснее не нашлось? Или меня узнали, и теперь?..

– Ох… – только и могла вымолвить я, чтобы не ляпнуть чего-то неподходящего. Конечно, если бы меня заранее предупредили, я бы приготовила целый набор высказываний на нейтральные придворные темы и даже ежегодную поздравительную речь императора его народу, но природа пока не вышла на первый план в нашем общении, а говорить о драгоценностях я постеснялась.

– Вы немногословны, – отметил мою «застенчивость» мужчина, оказываясь рядом и норовя ухватить под локоток. Я прикрыла веки, чтобы мое страдание было не так заметно. Где-то в сознании возникла заманчивая мысль: а не упасть ли в обморок? Обстановка как раз располагала. – Молю о снисхождении, леди, готов бросить к вашим ногам все золото мира, все, что принадлежит мне по праву, только подарите мне этот танец. Для меня было бы искренним наслаждением ангажировать вас на тур вальса. Соглашайтесь, я буду счастливейшим мужчиной в этом зале!..

Дальше я не слушала. Хватит. Уши развесила, как трепетная лань на первом свидании. Еще и Мамари в дядьке в парике на полу усмотрела. Срочно в отпуск. Незамедлительно. Как за порог выйду, так сразу и уеду плавать. На острова. Оттуда не высылают и местным властям не выдают.

Я мечтательно вздохнула и вложила ладошку в требовательно протянутые пальцы. Ноги оттоптать, карманы освободить, заколку утянуть на память. Остальное – как повезет. Не спускать же его светлости тот факт, что он поспорил с двумя заинтересованно глядящими на нас господами. Уж я-то знаю эти любопытно-азартные взгляды, насмешливые полуулыбки и снисходительные «клюнула рыбка». Клюнула, еще как клюнула. В голову алмазным резаком, чтоб неповадно было добропорядочных скромных леди соблазнять и в глазах общества позорить.

Влюбленно улыбаясь, я сложила веер и повесила его на руку. На мгновение его светлость остановился, но быстро пришел в себя, продолжая вести меня в круг танцующих. Узнал? Не должен был. Разве что мое «бальное» лицо ему кого-то случайно напомнило. Меня? После внезапного посещения «Зубоскалов» исключать такую вероятность было бы глупо, но… Ведь уже три месяца прошло, поиски закончились, захлебнувшись в самом разгаре из-за недостатка сведений, часть которых пропала прямо из сумок незадачливых искателей. Ничего взамен подброшено не было: лишившись улик и испытывая головную боль сродни похмельной, ищейки предпочли сохранить лицо. Тем более аванс по договору не возвращался.

А танцевать его светлость умел. Танцевать и соблазнять, заставляя забыть о коварнейшем из планов: оттоптать ноги своему партнеру я так и не смогла. Да и как прикажете их оттаптывать, когда тебя самым кощунственным образом прижимают к себе, забывая обо всех приличиях и следуя дворцовой моде. И дыхание перехватывает от его руки, медленно сползающей вниз по ребрам и останавливающейся в районе копчика. Еще чуть-чуть, и он нащупает мою любимую отмычку. Или подушечки, делавшие мои округлости более… хм… округлыми.

– Не надо… – хрипло попросила я, делая попытку остановиться. Но что мои пятьдесят кило против герцогских восьмидесяти, да еще сдобренных военной выправкой и навыками? А потом… потом я забыла, что была против.

Вкус его губ я помнила дольше запаха парфюма. А он, должно быть, еще не один час поминал меня добрым словом. Но такова была его плата: пари он выиграл, влюбленная дурочка полчаса прождала его на балконе, затем цинично хмыкнула, поцеловала новоприобретенный медальон (золотой, не без удовлетворения отметила я), взятый авансом в счет морального ущерба, и, подвернув юбку, перемахнула через парапет, не желая идти через весь зал в одиночестве.

А заявления о краже медальона в стражу так и не поступило. Лишь через год о нем вспомнила тайная канцелярия, но разве можно найти драгоценность спустя такой срок?..

* * *

– Майя? – окликнули меня, вырывая из воспоминаний. Странные эпизоды, нелогичные, но имевшие место. Если бы мне еще кто-нибудь объяснил, что его светлости понадобилось от моей персоны, вообще осчастливилась бы.

– Ваша светлость? – с преувеличенным интересом отозвалась я, подаваясь вперед.

Склонила голову набок, как будто под углом бледное лицо собеседника могло поведать мне больше. Конечно, так оно и было. Но увы, к разряду ценной информации с трудом можно отнести точное до часа время бритья его светлости.

Хотя смотря кому эти сведения предложить. Убийцы наверняка заинтересовались бы распорядком дня его светлости, но с душегубами я старалась не связываться. Эти настоящие лица запоминали с первого раза, и ни грим, ни парики, ни каблуки не могли больше ввести их в заблуждение. А потому – нет, оставим на будущее этот козырь.