Иная судьба. Книга I (СИ)

Мало того, что Бланш Леро подобрала наилучший фасон платья, выгодно подчеркнув плавные изгибы фигуры и в очередной раз доказав, что полная женщина может быть необыкновенно привлекательной и соблазнительной. Умница Бланш, сама того не зная, относилась к своим творениям, как знаменитый Леонардо — к рамам и багетам для своих картин, считая, что достойное обрамление должно не привлекать к себе внимание, а лишь оттенять то, вокруг чего располагается. Удачно подобранная рама становилась единым целым с картиной, мало того — готовила зрителей к созерцанию шедевра. Платья Леро творили шедевр из той женщины, для которой были созданы.

Капитан низко поклонился, сорвав шляпу и не замечая, что перьями щедро обметает пол.

Церемонно присев в реверансе, Доротея Смоллет склонила голову, и свет зажженной по случаю наступающего вечера люстры заиграл отблесками в её чудесных белых локонах… да, почти белых, цвета старой слоновой кости, столь редкого и удивительного оттенка, какого и не встретишь в природе. Из-за которого-то её с Милли нещадно дразнили в пансионате «белыми мышами», и которого нынче многие модницы пытались добиться химическими и алхимическими препаратами, но либо превращали волосы в паклю, либо обесцвечивали до прозрачности. Чудесные локоны, выпущенные, наконец, на волю, преобразили женщину до неузнаваемости.

И в то же время — не было в ней лоска светских красавиц, навощенного нескромными взорами, томности избалованных мужским вниманием гурий, распущенности дерзких сердцеедок, хорошо знавших силу своих чар. Была затаённая боль в глазах, сжатые губы, свидетельствующие о серьёзности характера, твёрдо очерченный упрямый подбородок… Нет, это не графиня, вдруг отчётливо понял Винсент. Это бунтарка на покое. И герцогу она понравится. Ему придётся это признать, видит Бог!

…А дальше…

У Доротеи сложилось впечатление, что когда-то она уже попадала в подобный угар. Почему-то в памяти оставались лишь отдельные моменты. Разрумянившаяся Бланш, с удовольствием принимающая вместе с весомым кошельком сдержанные похвалы Модильяни, странные огоньки, пляшущие в глубине синих капитанских глаз…Чёрный герцог… Почему чёрный? Потому что первое, что бросалось в глаза — великолепная иссиня-чёрная шевелюра, не поддающаяся, судя по всему, ни щипцам, ни прочим приспособлениям цирюльников, но замечательная именно в своей дикости. Доротея не могла припомнить ни единого слова из его вопросов и своих ответов, лишь то, как разглаживалась морщинка на светлейшем челе, как поглядывал он на неё сперва снисходительно, затем с интересом, затем даже прищурившись… потом отвёл жгуче-вишнёвые глаза. «Дорогая…» — только и успел сказать, как на Доротею обрушился вихрь из шелков, батиста и девичьих слёз. «Тётушка Дора! Неужели это вы? Какая же вы красивая!» «Дорогая…» — только и смог повторить его светлость беспомощно, но его, похоже, е слушали: «Вы ведь останетесь с нами, тётушка Дори, да? Жиль, скажи!»

И ещё чья-то фигура, тоже мужская и тоже чёрная… Секретарь его светлости, мэтр Максимилиан Фуке, торопливо подбирает с пола рассыпанные отчего-то бумаги. Ах, да, это она, неловко повернувшись, задела его локтём! Забыв об условностях, Доротея, присев, поднимает несколько свитков, откатившихся в сторонку. Секретарь сердит, его глаза мечут молнии, но он поспешно помогает ей встать и едва не обрывает оборку платья, наступив на подол. Оба бормочут извинения. Обоим неловко. Ситуацию спасает рослая синеглазая женщина, кажется, домоправительница, которая не стесняется сделать громогласный выговор мэтру, подхватывает Доротею под локоть и влечёт показать её комнату…

Вот эту самую.

Теперь это её новый дом. Надолго ли?

Дори вздохнула.

Милая девочка Марта… Богатство и слуги не испортили её, и не испортят, в этом можно не сомневаться. У неё светлая умная головка, впитывающая новые знания, как губка. Ей для обучения потребуется не так уж много времени. Это в пансионах на тридцать учениц одна патронесса, а здесь — на одну воспитательницу одна подопечная. Всё будет намного легче и быстрее, нужно только продумать программу занятий, согласовать с его светлостью — Дори нужно знать его требования, она же ничегошеньки не помнит из предыдущего разговора. Полгода, от силы год — и её услуги больше не понадобятся. У Марты-Анны появятся подруги в новом кругу, она, Доротея, как старшая и более опытная, просто поможет ей определиться с тем, кому можно доверять, а кому не следует. Потом, рано или поздно, у герцогской четы родятся детишки, а для них наберут воспитателей и нянек совсем другого уровня…

Полгода-год.