Иная судьба. Книга III

«Твоя любящая и любимая жёнушка Марта. Пусть у тебя всё будет хорошо, Жиль!»

И торопливо, ёжась от холодящих босые ступни паркетин, пробежала через спальню, кажущуюся при свете единственной свечи необъятной, к кровати, ощутила ногами сперва пушистый, по щиколотку, ворс персидского ковра, затем гладкость приставной скамеечки, подпрыгнула — и упала в холодную постель. Рядом тотчас рухнула откуда-то сверху тёмная кошачья тушка. Маркиз затарахтел, утаптываясь и вертясь на соседней подушке.

Марта с облегчением засмеялась. Ну вот, она и тут не одна! Теперь можно спать спокойно.

…Максимилиан Фуке внимательно и уже в третий раз выслушал рассказ управляющего. Потыкал носком сапога полуобгоревшее кожистое крыло летучей твари, чьи острые зубы в длинной, вытянутой, как пила, пасти сверкали угрожающе даже сейчас. На передних резцах застыли сине-зелёные подтёки. Похоже, тварь была ядовитой.

— Химера? — проговорил задумчиво. — Так вы утверждаете, мэтр Гийом, что она неслась прямо на вас?

— Точно так, господин Фуке, и не иначе. Понимаете… От сами знаете кого… — замялся, — у меня осталось умение определять траэкторию полёта крылатого существа. Да и, так сказать, намерения этих существ я тоже…

— Неужели до сих пор чувствуете?

В голосе герцогского секретаря сквозило отнюдь не недоверие, нет — нескрываемое уважение. Управляющий расправил плечи, с хрустом выпрямив обычно согбенную по-стариковски спину.

— Точно так, сударь.

Оба кинули невольный взгляд на то, что осталось от летающего монстра.

— Значит, намеренное нападение. — Макс Фуке сдвинул брови. — Траектория, говорите… А откуда, в таком случае, о н о летело? Не та ли это химера, что прижилась на куполе храма Серафима Эстрейского?

— Что вы, мэтр! Та безобидна, да и огнём-то её можно разве что шугануть, она ведь каменная. Её бы просто отшвырнуло защитной магией. От этой же, сами видите…

Старик сглотнул, явно переживая очередной приступ тошноты.

— Остались почти одни кости… — подытожил его собеседник.

Луна высвечивала странную, сюрреалистическую в своём мертвенно-бледном свете картину: две человеческих фигуры среди жидкого паркового подлеска, блеск речной глади невдалеке, огоньки, похожие на светлячков, но образующие слишком уж правильную окружность вокруг этих двоих. И какую-то груду костей, сваленную неаккуратной кучей, лишь длинный череп с челюстями-пилами был, казалось, совершенен в своём безобразии…

— Позвольте заметить, — нарушил затянувшееся молчание мэтр Гийом. — Я… я говорил вам про намерения, которые слышу? Так вот, в тот момент мне показалось…

Он смешался.

— Говорите, друг мой, — подбодрил его секретарь.

У старика вдруг задрожали губы.

— Я испугался. Когда о н о рванулось к нам, я вдруг явственно ощутил, что этой твари нужна молодая госпожа. Только она. На меня она и не глядела.

— Хотела убить? — свирепо уточнил Фуке.

Прикрыв глаза, старик отрицательно покачал головой.

— Ох, нет… Схватить. Унести прочь. Украсть. Её кто-то послал, эту тварь, послал за нашей госпожой…

* * *

…Им даже не пришлось расквартировываться по домам. Бравые рейтары всего лишь немного потеснили городскую стражу — и не сказать, чтобы сильно, поскольку Роанские казармы, как и все подобные строения в мало-мальски развитых городах Галлии, были возведены с изрядным размахом, в расчёте на то, чтобы, не приведи Господь — новая война — вместить свежий приток воинских сил. Да и местным ветеранам не терпелось узнать новости от «своих», не штатских, к тому же ещё и участников недавних событий в Саре. Ведь редко кто слышал о победах над дикими орками, а уж чтобы против них ударили братья-рейтары — до сей поры подобного не случалось. Поэтому не было слушателей внимательнее и благодарней, чем городские стражники, чьи капралы уже брали на вооружение столь славный боевой опыт. А уж от граций, слетевших полюбоваться и предложить любовь новым героям, впору было ставить дополнительные караулы.

Капралы ревниво хмурились, Чёрные Всадники ухмылялись, но местных кавалеров не провоцировали. Как-никак, они здесь по делу. А дисциплина в них была вбито крепко, ибо своим местом в «Чёрной полусотне Модильяни» дорожил каждый

И хвала Всевышнему, что известие об эпидемии не подтвердилось, не нужно теперь отвлекать людей на кордоны вокруг города, набирать добровольцев в похоронные команды… Нет, тревога не оказалась ложной, оспа в городе всё же имела место быть. И даже собрала небольшую жатву: умерло четверо зрелых людей и девять — преклонного возраста, а вот дети — болели как-то легко и, похоже, стараниями местных докторусов шли на поправку. Именно на это обстоятельство обратил внимание Поль Вайсман, сразу по прибытии и представлении бургомистру внимательно зачитывая истории болезней, составленные педантичными медикусами, прежде чем самому отправиться в лазарет, куда свезли больных.