Иная война (СИ)

Генерал от инфантерии Радко дмитриевич Радко-Дмитриев. В годы 1-й мировой войны командовал 3-й армией Российской империи. Расстрелян вместе с генералом Рузским и другими заложниками в 1918 году.

Глава 25

— А вот этого мы уже не стерпим — османы зашли слишком далеко! Никому не позволю убивать российских послов!

Император Александр Михайлович был в ярости — он впервые почувствовал, как внутри клокочет бешенство, требующее немедленного выхода. Ведь вчера, средь бела дня, большая группа сбежавших от Адрианополя турецких аскеров во главе с офицерами, остановила карету с русским чрезвычайным и полномочным послом, тайным советником и гофмейстером Императорского Двора Чарыковым. Несмотря на то, что Николая Валерьевича охраняли приставленные великим визирем охранники, его вытащили из кареты и закололи штыками, также поступили с сопровождавшими его лицами, ехавшими во второй карете. Перебили всех, включая кучеров, а вот охранников только избили, разоружив.

— Не может быть просто бесчинством! Эта спланированная акция, нас хотят спровоцировать на ответные действия! Но кто такое измыслил?! Вена или Лондон?! Кто?!

Свидетелей этого жуткого преступления оказалось неожиданно много, все же этот квартал примыкал к «посольскому», и считался вполне безопасным. Расправу видел секретарь германского посольства с помощником военным атташе, что попробовали ее остановить, но были побиты и обруганы. Свидетелями стали голландцы и датчане, а также репортеры многих европейских газет, которым было запрещено покидать Константинополь.

Все было настолько откровенно и цинично проделано, что Александра Михайловича пробила оторопь, не менее растерянным выглядел министр иностранных дел Сазонов. Даже появилась мысль, что это было нарочито сделанное предупреждение — неизвестный пока злоумышленник как бы заявил, что он знает о приготовлениях в Крыму.

— Все тайное рано или поздно станет явным — тогда я отомщу!

Оставался невыясненным только один вопрос — зачем Николай Валерьевич отправился туда, вот где «собака зарыта, вместе с ошейником», как сказал бы Александр Викторович Фок.

Ведь в городе вот уже три дня шли бесчинства над христианским населением. Причем только над греками и армянами, что не могло не вызывать озабоченность в России — события нарастали лавинообразно, и все становилось похоже на кровопролитие 1895 года. Провозглашенная терпимость турок к равноправию христиан, объявленная после совершенного младотурками переворота, оказалась откровенным обманом, ведь не могут господа считать себя равными собственным рабам?!

Болгария, Сербия и Греция не раз за последние пять лет требовали у турецких властей открыть школы в христианских землях, где проживали их одноплеменники, но каждый раз получали категорический отказ, причем издевательским был последний — раз в османской империи объявлена веротерпимость, тогда какое может быть притеснение христиан?!

Османы были владельцами всей пригодной для хлебопашества земли, им принадлежали лучшие участки. И проживали в основном в городах, жестокими методами выбивая налоги с христианского населения, которые на своей собственной земле были батраками и влачили бесправное существование, постоянно принуждаемые к принятию ислама. Османы с завидным постоянством, дабы основательно запугать христиан, устраивали жестокости, которые в разгар войны стали откровенным зверством, достойным соперничать со всеми мерзостями башибузуков.

Но если на Балканах последнее время турецкие власти еще пытались сдержать звериные инстинкты, то на Армянском нагорье творилось сущее безобразие — за последнее полувековое господство численность христианского населения турецкой Армении вдвое сократилось. Тамошнюю ситуацию царь хорошо знал — тысячи армян бежали по горным тропам в Карскую область, не в силах переносить жестокости османов и курдов. А последние занимали опустевшие селения, туда приходили турки, и старательно, год за годом подчистую уничтожали все строения, которые свидетельствовали о том, что раньше на этой древней земле жили армяне — в первую очередь апостольские церкви и развалины древних городов.

Многое рассказал ему и Фок, особенно о жуткой резне 1915 года, от которой турки яростно открещиваются, даже тюремный срок дают тем, кто пытается о том заговорить. Да оно и понятно — так ведут себя все преступники, сотворившие особо жуткое дело. А то, что потом старательно подчищают все улики, разбирая по камушку пустые церкви, это и есть дополнительное доказательство совершенного геноцида.

Вот только теперь он им этого дела спускать не намерен, и готов раз и навсегда установить спокойствие и мир для христиан, власть над которыми турок стала нестерпимой. И раз османы начали войну на истребление, то они получат достойный ответ!