Иная. Выбор

О некогда существовавших СЭЛ я слышал — бабуля рассказывала. Давно, я еще в школу не ходил. В прошлом веке этот статус был наряду с остальными, но его отменили за ненадобностью: перестали рождаться люди с силой эмоций, превышающей верхние пределы, установленные для ЭЛ. Получается, не перестали? Более того, в НИЛЗ об этом знают, поэтому и достают Витошку своими исследованиями. Но никто даже не догадывается о реальных возможностях малышки!

— Ты можешь любого равнодушного или хейта превратить в ЭЛ или полуЭЛ? — спросил я, чувствуя, как внезапно похолодели руки.

— Нет, — словно извиняясь, сказала малышка и опустила голову, — только живорожденных. Я могу повлиять только на живорожденных.

Ясно. Вот почему статусы Святослава и Ильдара остались без изменений. И вот почему она с такой тоской смотрела на хейта, а я, дурак, чуть было ревностью не захлебнулся!

Я подошел к Виталине, сел на корточки рядом с ней и, взяв холодные ладошки в свои руки, тихо спросил:

— Ты понимаешь, что если о твоих способностях станет известно, то твоя жизнь окажется в опасности?

— Понимаю, — тихо сказала она, — поэтому никому и не говорю.

И Тимур это понимает, поэтому тоже никому не говорит. Чтобы защитить Виталину. А я, болван, обижался, думал, что мне не доверяют! Вот идиот!

— Я унесу твою тайну в могилу, — твердо сказал я, глядя в зеленые глаза.

— Знаю, — спокойно ответила Виталина. — Ты настоящий друг. Пошли уже на тренировку, что ли. Или хочешь отрабатывать опоздание? Алик будет безмерно рад.

— Ну уж нет, — я взглянул на чаттер и тут же вскочил на ноги. — Сегодня Алику придется поискать другой повод для радости.

Виталина хмыкнула, а я взял малышку за руку и потянул к выходу, второпях подхватывая ее пальтишко, оставленное на диване. На ходу снял с вешалки свой рюкзак со спортивной формой и теплую куртку. Поговорить нам есть о чем, но вот если сейчас опоздаем на тренировку, то придется вместо разговора ограничиться хриплыми стонами и нечленораздельным мычанием. И вовсе не в том смысле, в котором хотелось бы.

Виталина Мерц

Да уж, мой рыцарь сражен наповал. Чем больше я говорю, тем сильнее он меняется в лице. Понимаю, мои слова звучат абсурдно и для неподготовленного человека кажутся откровенным бредом. Я тоже долго в себя приходила после первого разговора с Айштаром. Да-да.

— Так ты — экстрасенс? — наконец нарушил молчание Карим, а на его лице проступили первые проблески осмысления услышанного.

— Ну, можно и так сказать, — ответила я, про себя соглашаясь с его выводами.

Экстрасенс так экстрасенс. Наверное, так даже лучше, понятнее. И так проще объяснить наличие сверхспособностей, чем рассказывать о Даре Пробуждения. Про Сумеречный мир я вообще молчу, пусть сначала переварит полученную информацию. Хорошенького понемножку, как говорится.

— Ты СЭЛ? — спросил Карим, как только я сказала, что мои эмоции сильнее, чем у других.

Не думала, что он знает о СЭЛ. Интересно, откуда? Информации об этом в свободном доступе нет. Или все-таки есть?

— Возможно, — ответила с самым непринужденным видом. — Такого статуса теперь нет в списке допустимых, так что в Базе числюсь как ЭЛ. И да, рассказывать о силе своих эмоций мне запрещено.

— Я понял, — Карим кивнул, запустив руки в растрепанные волосы.

Непросто? Так и есть. Жизнь вообще непростая штука. И ведь неспроста, ибо то, что легко, то совсем не интересно.

— Ты можешь любого равнодушного или хейта превратить в ЭЛ или полуЭЛ? — прозвучавший вопрос болью отозвался в сердце.

Перед мысленным взором появились выразительные глаза, ярко-красные, притягательные, с дикой смесью исступленных эмоций.

— Нет, — я собрала в кулак всю свою волю, чтобы сдержать выступившие слезы, — только живорожденных. Я могу повлиять только на живорожденных.

Зажмурившись, отогнала от себя навязчивое видение. Я не смогу ему помочь. Не смогу. И не только ему, так что нужно смириться и научиться с этим жить. Будет непросто, но я справлюсь. Мне помогут друзья.

А Карим — молодец. Не стал выдавать фразы типа «этого не может быть» или «так не бывает». Не стал сомневаться в моих словах — просто поверил. Да, я знаю, некоторые вещи трудно понять и принять, в некоторые сложно поверить. И как относиться к тому, что кажется запредельным, — личное дело каждого. Но безумно приятно, когда тот, кто тебе дорог, кому ты доверяешь, в тебе не сомневается.

— Я унесу твою тайну в могилу, — до моего затуманенного сознания достучался уверенный голос Карима.

— Знаю, — уже совершенно спокойно сказала я, ни капельки не сомневаясь в услышанном.

У меня замечательные друзья, я им верю как себе самой. Вот только очень не хочется, чтобы моя тайна доставляла им неудобства или подвергала опасности. Надеюсь, мне не придется жалеть об этом разговоре и своей откровенности. Со сменой статусов друзей тоже придется подождать. Сейчас нельзя, слишком рискованно.

— Нам нужно вести себя как обычно, чтобы не спугнуть Виктора Ханта, — предупредил Карим, как только мы забежали в лифтовую кабинку. — Тимур предполагает, что Хант может быть связан с девушкой в плаще.