Иная жизнь Евы

– А иначе что? – Маринка заржала, – Покажешь мне вживую прелести с плаката?

– А иначе, – я сделала паузу, – Я сделаю общественным достоянием то, о чем никто не должен был знать.

Я блефовала, но ведь у всех близких подруг есть общие тайны. Тайны, о которых никто и никогда не должен был узнать. И я попала в яблочко.

– Можешь трепать о чем угодно, – Марина фыркнула, – Тебе все равно никто не поверит.

– Хочешь проверить? – я принялась доставать свой смартфон.

– Иди ты в ...., – в меня полетел пустой поднос, а подруженька злобно зацокала каблучками в сторону выхода.

Секунду стояла тишина, а затем…со всех сторон посыпались аплодисменты. Кто–то даже засвистел, а старшеклассники кричали “Браво!”. Героиня спектакля на моем месте давно бы уже кланялась и посылала восторженным “зрителям” воздушные поцелуи. Но я протискивалась между столами и школьниками к Лизе.

– Ты как? – мне хотелось увидеть ее улыбку, как раньше. Но не тут то было.

– Чувствуешь себя героем, да? – Елизавета оторвалась от тарелки с супом, – Хочешь дополнительных голосов на своих чертовых выборах?

– Что ты…

– Давно ли ты стала защитницей сирых и убогих? Или этот, – девушка кивнула на Лешу, стоявшего рядом, – Наконец вправил тебе мозги?

– Лиз, не злись, – Одиночка примирительно вскинул руки вперед.

– Я тебе не верю, – Лиза холодно смотрела прямо мне в лицо, – Такие, как вы с Колосовой, не меняются.

– Ты очень даже ошибаешься, – я более не собиралась давать бесплатных представлений посреди школьной столовой. Так и правда, можно подумать, что я пиарюсь в день выборов.

– Ева, стой, – Леша привычным жестом взялся за мою ладонь, и мы двинулись к главной лестнице, – Люди долго привыкают к переменам. Ты не злись.

– Я и не злюсь, – я пожала плечами. На самом деле, в той, другой жизни, я бы тоже скорее отослала бы Колосову ко всем чертям с ее “переменами”, чем приняла бы ее извинения. Все логично.

– Мне нужно отсюда свалить. И чем быстрее, тем лучше.

– До конца уроков охрана нас не пропустит на улицу, – Одиночка покачал головой, – К тому же сегодня выборы.

– Да плевать я хотела на всю эту школьную демократию. Мне нужно, – здесь я остановилась. А что мне нужно? И тут же сама себе ответила, – разобраться в своей семье. Мне нужно увидеть маму.

– А это не подождет до четырех?

Я помотала головой. Это не могло ждать, нужно действовать, пока появилась уверенность. Леша хмыкнул.

– Что не так?

– Это ни к чему хорошему не приведет.

– И что ты предлагаешь?

– Предлагаю успокоиться, а дальше пускай все идет своим чередом. К тому же, за пределами школы ты можешь быть в опасности, отец же пытался тебе это донести, и, да, я слышал телефонный разговор.

– Ну и наплевать, – я дёрнула дверь ближайшего кабинета.

Пусто. Мне несказанно везет! Я двинула в сторону окна. Всегда мечтала немного побыть бунтаркой. Устроить разборки в школьной столовой, прогулять уроки, выпрыгнуть из окна первого этажа. И, пожалуйста! Мечты сбываются, да еще и все разом! Меня будто били по голове Рогом изобилия…

– Эй, ты что задумала? – Одиночка остановил мою руку, распахивающую окно.

– Побег, я задумала… черт! Тут решетка закрыта! – я дернула за железяку перед глазами.

– Конечно закрыта, не глупи, – Леша потянул меня в сторону.

– Нет, – я вспрыгнула на подоконник.

Расстояние между прутьями может остановить кого угодно, кроме дистрофичной маленькой девчонки, вечно сидящей на диете. В этот момент я даже была благодарна той Еве, которая конфетам предпочитала обезжиренный кефир. Что бы я сейчас делала, будь у меня попа сорок шестого размера?

– Ева, черт возьми! – Леша схватил меня за ногу как раз в тот момент, когда я почти выскользнула за окно, – На улице зима! Ты замерзнешь!

– Пусти! – я дернулась вперед и…камнем рухнула вниз, пребольно ударившись коленом об асфальт, так заботливо расчищенный школьным дворником.

Свежий воздух ворвался в мои легкие, отчего мои взбудораженные нервы немного успокоились. Хм, может при малейшем признаке раздражения мне нужно пихать голову в морозильник? А что, хорошая идейка… А некоторых, особо раздражительных, я бы отправила на постоянное место жительства в морозильную камеру.

На улице, не смотря на хмурое небо, веяло каким–то волшебством из–за кружащихся в воздухе снежинок. Мороз почти не ощущался, поэтому в пиджаке и туфлях я вполне смогла бы добежать до ближайшей автобусной остановки. Порывшись в сумке, я выудила оттуда длинный шарф, который отказалась принимать гардеробщица, и замотала шею, рот и даже нос, что сделало меня похожей на беглого француза после первой мировой. По крайней мере, именно так я себе их представляла.

Перед окончательным побегом с территории школы я взглянула в окно кабинета, но Одиночка уже исчез. Что ж, правильно. Не весь же день ему гоняться за сумасшедшей, пытаясь отговорить ее от странных и ничем не оправданных действий. Он мне достаточно помог.